84 / 734
159
сочтгагсшя в. г. вълинсклго
дЬйствительности, какъ она есть, а не мечты
о жизни, какъ она не бываетъ и быть не мо-
жетъ. Графъ Содлогубъ часто касается въ
своихъ повЬстяхъ большого свЬта, но хоть
онъ и самъ принадлежитъ къ этому свЬту,
однако жъ повЬсти его тЬмъ не менбе—не
хвалебные гимны, не аповеозы, а безпри-
страстно верный изображен¡я и картины
большого свЬта. ЗдЬсь кстати заметить, что
страсть къ большому ев'Ьту—что-то въ родЬ
болЬяни въ русскомъ обществЬ: всЬ наши
сочинители такъ и рвутся изображать въ сво
ихъ романахъ и повЬстяхъ большой свЬтъ.
И, надо сказать, ихъ усилш не остаются
тщетными; въ повЬстяхъ графа Соллогуба
только немногш узнаготъ большой свЬтъ, а
большая часть публики видитъ его въ рома
нахъ и повЬстяхъ именно гЬхъ сочинителей,
для которыхъ большой свЬтъ—истинная te rra
in cogn ita , истинная Атлантида до открытщ
Америки Колумбомъ, и которые рисуютъ
большой свЬтъ по своему идеалу, добродушно
вЬруя въ сходство аляповатаго списка съ
невиданнымъ оригиналомъ. Такъ, недавно
въ одномъ журналЬ романъ <Два Призрака»
торжественно объявленъ произведешемъ че-
ловЬка, принадлежащаго къ большому свЬту
и знающаго его. ВсЬ толкуюгъ о свЬтско-
сти,—и пьеса Гоголя падаетъ на Адексан-
дрннскомъ театрЬ, а «Комедш о войнЬ 0е-
досьи Сидоровны съ Китайцами» и «Рус
ская Боярыня XVII столЬтш» возбуждаютъ
фуроръ въ записныхъ посЬтителяхъ того же
театра,—и все по причинЬ «свЬтекости». А
между гЬмъ дЬло кажется такъ очевиднымъ;
стоило бы только сравнить, напр., повЬсти
графа Соллогуба съ романами и повЬстями
нашпхъ «свЬтскихъ» сочинителей, чтобъ окон
чательно рЬшить вопросъ о дЬлЬ, къ кото
рому такъ мноие и такъ напрасно считаютъ
себя прикосновенными.
Простота и вЬрное чувство дЬйствитель-
ности составляютъ неотъемлемую принад
лежность повЬстей графа Соллогуба. Въ этомъ
отношеши теперь, послЬ Гоголя, онъ—пер
вый писатель въ современной русской дите-
ратурЬ. Слабая же сторона его произведе
н а заключается въ отсутствш личнаго (изви
ните—субъективнаго) элемента, который бы
все проникалъ и огизнялъ собой, чтобъ вЬр-
ныя изображен1я дЬйствительности, вромЬ
своей вЬрности, имЬли еще и достоинство
идеальнаго содержанш. Графъ Содлогубъ,
напротивъ, ограничивается одной вЬрностью
дЬйствительности, оставаясь равнодушнымъ
къ своимъ изображеншмъ, каковы бы они
ни были, и какъ будто находя, что такими
они и должны быть. Это много вредить
уепЬху его произведен^, лишая ихъ сердеч
ности и задушевности, какъ признаковъ
горячихъ убЬждешй, глубокихъ вЬровашй.
160
БолЬе субъективности, но менЬе такта дЬй
ствительности, менЬе зрЬлости и крЬиости
таланта, чЬмъ въ повЬстяхъ графа Соллигуба,
видно въ повЬстяхъ Панаева. Вообще Па-
наевъ гораздо болЬе обЬщаетъ въ будущемъ,
нежели сколько йсполняетъ въ настоящемъ.
Иго-то нерЬшительное, колеблющееся и не-
установившееся замЬтно и въ его созерцает,
какъ идеальной сторонЬ его повЬстей, и въ
ихъ практическомъ вылолиеши; каждая но
вая повЬсть его далеко оставляетъ за собою
всЬ прежнш: очевидное доказательство та
ланта замЬчательеаго, но еще не опредЬлив-
шагося. Въ прошломъ году онъ напечатали*
только одну повЬсть «Актеонъ» въ «Отече-
сгвенныхъ Запискахъ», которая возбудила
живЬйшее внимаше и интересъ со стороны
публики и далеко оставила за собой всЬ
прежнш его повЬсти, такъ же, какъ и «Ба
рыня», написанная имъ незадолго передъ
«Актеономъ», далеко оставила за собой всЬ
другш, прежде ея написанныя. ВЬроятно,
чувство своей неопредЬленности препят-
ствуетъ Панаеву писать столько, сколько отъ
его таланта въ правЬ ожидать публика: въ
такомъ случаЬ самый недостатокъ въ дЬя-
тельности заслуживаетъ уваженш, какъ за-
логъ будущей миогоплодной дЬятельности.
Три вовыя повЬсти напечатанны въ прош
ломъ году даровитой и безвременно угасшей
Ганъ (Зенеидой Г—вой); «Напрасный Даръ»
и «Любовька» въ «Отечественныхъ Запи
скахъ» и «Ложа въ Одесской ОперЬ»—въ
«ДагеротипЬ». «Любонька» принята публи
кой съ восторгомъ, въ которомъ не должно
мЪптать ей оставаться; «Напрасный Даръ»,
сверкаюицй искрами высокаго таланта, хотя
и невыдержанный въ цЬломъ, восхитилъ
только немногихъ: такова участь всЬхъ про
изведешй, въ которыхъ при блескахъ ярка-
го вдохновенш есть что-то недоговоренное,
какъ бы неравное самому себЬ. Въ такомъ
случаЬ чЬмъ сильнЬе и выше взмахъ, т!м ь
недоступнЬе для всЬхъ и каждаго внутрен
нее значете произведеяш: толпа видитъ один
внЬшше недостатки... «Ложа въ Одесской
ОперЬ» принадлежитъ къ самымъ слабым!
произведеншмъ Ганъ. Вирочемъ, по выходЬ
полнаго собрата ея сочинешй мы скоро бу
демъ имЬть случай подробно изложить наш&
мнЬше объ этой необыкновенно даровитой
писательницЬ.
Кукольникъ напечаталъ въ прошломъ году
нЬсколько повЬстей, изъ которыхъ двЬ за-
служиваютъ почетнаго упоминовенш: «Бла-
годЬтельный Андрояикъ или романическт
характеры стараго времени» (въ «Библю-
текЬ для Птенш») и «Позументы» (во П
томЬ «Сказки за Сказкой»). Содержите обЬ-
ихъ этихъ повЬстей взято талантливымъ
авторомъ изъ эпохи Петра ВелиЕаго. Мы