73 / 734
3 3 7
I. КРНЧ'ЧКСШЯ СТАТЬИ.
з з в
жимымъ доказательством^ что литература,
наконенъ, укоренилась на почвЬ русской на-
цшнальности, вошла въ жизнь общества,
•сдЬлалась его обычаемъ и живой потреб
ностью и уже перестала быть внЬшнимъ
нововведен:е.мъ, модой ила книжнымъ педян-
тшшомъ. Поэтому ничего н'Ьтъ удивитель
на го, что у нашего общества литература
■стоить на первомъ лланЬ, и что у насъ съ
важностью разсуждаютъ и съ горячностью
-спорить о томъ, о чемъ за-границей гово
рить хладнокровно, какъ объ интересЬ важ-
номъ, во уже второстепенномъ и отнюдь ни
исключительномъ.
ПослЬ всего этого должно казаться стран
ными, что въ современными русекихъ жур-
валахъ, за исключешемъ «Отечественныхъ
Записокъ», н'Ьтъ ни иеторическихъ, ни го-
.довыхъ п ннкакихъ обозрЬшй русской лите
ратуры. И это тЬыъ страннЬе, что съ не
большими за десять лЬтъ назади обозрЬнш
такого рода были въ большими ходу: ими
наполнялись журналы, безъ нихъ не могли
обходиться альманахи. Потоми вдругъ какъ
и не бывало литературиыхъ обозрЬшй! Кро-
мЬ равнодупня къ дЬлу литературы, этому
не м>жетъ быть друг« й причины: по сло
вами мудрой русской пословицы—что у
кого болитъ, тотъ о томъ и говорить. Ска-
жути: вольно же ребячиться и толковать о
пустякахъ! Хорошо; но если литература для
кого-нибудь - пустяки, таки пусть же тотъ
и не издаетъ литературныхъ журналовъ,
чтобъ не противорЬчить самому себЬ и не
обнаружить, противъ своей воли, какихъ-
ннбудь совсЬмъ не литературныхъ цЬлей, а,
напримЬръ, торговыхъ и т. п. Кто на лите
ратуру смогритъ какъ на что-то важное, въ
глазахъ того обозрЬнш литературы не мо-
гутъ не вмЬть большой важности. Литера
турный обозрЬнш—это жиган лЬтопись мнЬ-
шй различныхъ эпохи; а какъ Россы во
многихъ отношеншхъ развивается непомЬр-
но быстро, то у насъ что годъ, то и эпоха,
слЬдовательно, и лЬтописи нашей литерату
ры не могутъ не быть разнообразны, живы
и интересны. Любопытно наблюдать за про-
цесеомъ мнЬнш объ одномъ и томъ же пред
мет!; въ разное время, у разныхъ поколЬ-
шй; любопытно видЬть, какъ думали, напри
мЬръ, о ЛомояосовЬ или ДержавинЬ въ ихъ
время, и какъ думаютъ о нихъ теперь. Лю
бопытно видЬть итоги каждая года и по
ними слЬдить за каждыми успЬхомъ литера
туры, за каждыми ея шагомъ впереди. И
потому мы думаемъ, что публика не можетъ
не одобрить принятая нами намЬрешя—■
начинать каждую первую книжку новаго года
«Отечественныхъ Записокъ» взгдядомъ на
прошлогоднюю литературу,—намЬреяш, ко
торое уже сряду третШ годъ постоянно вы
полняется нами не въ прпмЬръ прочими
журналами.
Литературный обозрЬнш первый начали
Марлинсюй. Его статьи въ этомъ родЬ имЬ-
ли чрезвычайный успЬхъ въ публикЬ. На
нихъ смотрЬли какъ на что-то необыкновен
ное, гешальное. Теперь они не болЬе, какъ
интересный фактъ для исторш русской ли
тературы. Теперь уже никого не изумятъ
фразы, что Ломоносовъ озарили своими явле-
ннчиъ Русь, подобно сЬверному сшшю, что
стихи Пушкина—жемчугъ, разсыпанный по
бархату, и т. н. Но въ свое время обозрЬ
нш. Марлинскаго были дЬйствительно не
обыкновенными явлешемъ, которое не могло
не показаться великимъ. Критика до Мар-
лпнскаго была книжной и педантической,
безъ истинной учености, безъ всякаго отно
шены къ современному состоянш науки объ
изявдномъ. Истинному глубокомыслие и ис
тинной учености прощается и тяжеловатость,
и иедантизмъ, если они какъ-ннбудь приро
сли къ ней; но педантизмъ и школьничество,
невыкупаемые мыслью и основательностью,—
самая отвратительная вещь въ мщЬ. Наша
ученая .критика того времени не справля
лась съ ходомъ времени н повторяла изби-
тыя обпця мЬста о старыхъ писателяхъ, упор-
но не признавая въ ПугакинЬ ни таланта,
ни заслуги. Марлинсюй заговорилъ о литера-
турЬ языкомъ свЬтскаго человЬка, умнаго,
образованная и талантливаго, заговорилъ
языкомъ новымъ, небывалымъ, острымъ,
блестящимъ. Ради этихъ новыхъ тогда до-
стоинствъ, никто не замЬтилъ жидкости со-
держашя въ его часто до изысканности ори-
гииальныхъ и блестящихъ фразахъ, неопре
деленности въ его характеристикахъ. Удер-
жавъ, по старой памяти, кое что изъ мнЬнШ
прежняго времени, Марлинсюй все это вы-
ражалъ однако жъ новымъ образомъ, от
чего и старый мысли приняли у него видъ
новыхъ; увлекаясь очень понятнымъ при-
страсНемъ къ современному, онъ иное х в а
лили не по достоинству, но зато умЪлъ вос
хищаться всЬмъ истинно - прекрасными и
тяжко поражали своими фейерверочнымъ
остроумшмъ посредственность и бездарность.
Одно уже то, что онъ были страшными вра-
гомъ дожнаго классицизма и сильными союз-
никомъ плохо нонимаемаго и новаго тогда,
такъ - называемая, романтизма,—одно уже
это облекало въ мистическое величю его до
стоинство какъ критика. ПослЬ Марлинскаго
неутомимыми «обозрЬватедемъ» былъ весь
ма извЬстный въ свое время, но теперь
совершенно забытый Оресгь Сомовъ. Въ его
статьяхъ не было никакого литературная
мнЬтя, никакого основанш. никакого бле
ска, и онЬ скоро всЬмъ надоЬли и обрати
лись въ нредметъ яасмЬшекъ со стороны