692 / 734
609
IV.
П Р И Л О Ж Е Н I Е.
61.0
братЪ и племянник^, о томъ, что я для яихъ
ничего не ед'Ьлалъ...; потомъ мысль о томъ, что
ожидаетъ меня по возвращен1и въ Москву, гд*
вс* мои способы были уже истощены и гдА
якоремъ спасенш оставался одинъ „Телескопъ“,
и тотъ ненадежный. Мои недостатки нравствен
ные терзали меня: сравнивая свои мгновенные
порывы восторга съ этою жизнью ровною, гар
моническою, безъ проб'Ьловъ, безъ пустотъ, без1 1 2 3^
паденш и возстанш, съ этимъ прогрессивнымъ
ходомъ впередъ къ безконечному совершен
ству—я ужасался своего ничтожества. Иногда
было истиннымъ бальзамомъ больной дупгЬ
моей то уважеше, которое доставляли мн'Ь мои
мгновенные, но энергичесгае порывы въ любви
къ истинА, эти мои р'Ьдюя, но сильныя вспыш
ки чувства; но иногда я вид'Ьлъ во всемъ этомъ
слишкомъ большое участие самолгобш, вид'Ьлъ
во всемъ какую-то одежду блестящую, но безъ
подкладки, какое-то здан!е великолЬпное, но
безъ фундамента, какое-то дерево вЬтвистое и
пышное, но безъ корня—и я становился гадокъ
самому себЬ. Не видя КМ1), я чувствовалъ
внутри себя пожирающую лихорадку, и думалъ,
что ихъ присутствш успокоить мою душу, но
когда снова видЬлъ ихъ, то снова увЬрялся,
что видъ ангеловъ возбуждаетъ въ чертяхъ
только сознаше ихъ паденш. И такимъ обра-
зомъ случались цЬлые дни, когда я... искалъ
общества, и находя его, бЬгалъ отъ него. Пол
ною жизнью я жилъ только въ тЬ минуты,
когда увлекался сильнымъ жаромъ въ спорахъ
и, забывая себя, видЬлъ одну истину, которая
меня занимала, еще тогда, когда всЬ собира
лись въ гостиной, толпились около рояля и
пЬли хоромъ. Въ этихъ хорахъ я думалъ слы
шать гимнъ восторга и блаженства усовершен-
ствованнаго человЬчества, и душа моя замира
ла, можно сказать, въ мукахъ блаженства, по
тому что въ моемъ блаженствЬ, отъ непривыч
ки ли къ нему, отъ недостатка ли гармонш въ
душЬ, было что-то тяжкое, невыносимое, такъ
что я боялся моими дикими движеншми обра
тить на себя общее внимаше“...
„... Я былъ вполнЬ блаженъ тЬмъ, что вЬ-
рилъ въ существоваше на землЬ безконечно
прекраснаго и высокаго, потому что видЬлъ
своими глазами, видЬлъ передъ собой то, что
доселЬ почиталъ мечтою, что давно почиталъ
долженствовавшимъ существовать, но къ чему
доселЬ не имЬлъ живой и сильной вЬры..."
„...Жизнь идеальная и жизнь дЬйствитель-
ная всегда двоились въ моихъ понятшхъ...
Прямухинская гармонш и знакомство съ идея
ми Фихте, благодаря тебЬ, въ первый разъ
убЬдили меня, что идеальная-то жизнь есть
именно жизнь дЬйствнтельная, положительная,
конкретная, а такъ-называемая дЬйствнтельная
жизнь есть отрицаше, призракъ, ничтожество,
пустота“...
„...И я узналъ о существованш этой кон
кретной жизни, для того чтобъ узнать свое
безсшпе усвоить ее себЬ; я узналъ рай, для
того чтобы удостовЬриться, что только прибли
жена къ его воротамъ, не насл*жден1е, но толь
ко предощущеше его гармонш и его арома-
товъ—есть единственно возможная моя жизнь...“
„...Наконецъ.я рЬшилъ Ьхать въ Петербургу
это было лучшее время моей жизни. Я ощутилъ
въ себЬ тайную силу, я возымЬлъ какую-то
благородную рЬшимость похоронить въ сердцЬ
всЬ надежды, жить жизнью страданш, оторвать
ся отъ друзей, отъ всего, что мило, и строгою
жизнью, тяжкимъ трудомъ, выкупить прошед-
1) Сеатеръ М. А. Бакунина.
Соч.
Б
одинскаго
.
Т. IY.
шш заблужденш и помириться съ жизнью... Я
сталъ свободенъ, гордъ, несчастенъ, и въ пер
вый разъ узналъ счастье, потому что моя рЬ
шимость родила во мнЬ довЬренность и уваже-
ше къ самому себЬ. Словомъ, я страдалъ, но
былъ счастливь. Но вскорЬ увидЬлъ, что отъ
меня требуютъ невозможнаго !) и что, поэтому,
поЬздка должна не состояться...“
„Очень радъ, что ты болЬе и болЬе сходишь
ся съ Вас. Петр.
2
)
Признаюсь въ грЬхЬ: меня
радуетъ мысль, что я первый понялъ этого
человЬка, и понялъ такъ, что дальнЬйшее съ
нимъ знакомство ничего не прибавило къ мо
ему о немъ мн'Ьшю... Его безконечная доброта,
его тихое упоеше, съ какимъ онъ въ разговорЬ
называетъ того, къ кому обращается, его ясное,
гармоническое расположена души во всякое
время, его всегдашняя готовность къ воспри-
нятпо впечатлЬнШ искусства, его совершенное
самозабвете, отрЬшеше его отъ своего я —даже
не производятъ во мнЬ досады на самого себя: я
забываюсь, смотря на него. Онъ шелъ по ложному
пути: встрЬтилъ людей, которые лучше его по
нимали истину, и тотчасъ призналъ свои ошиб
ки, не почитая себя нисколько черезъ это уни-
женнымъ. Меня особенно восхищаетъ въ немъ
то. что у него внЬшная жизнь не противорЬчитъ
внутренней, что онъ столько же честный, сколь
ко и благородный человЬкъ... По дЬламъ торго
вли, онъ смотритъ на свои отношешя къ отцу,
какъ на отношенья приказчика въ лавкЬ къ
своему хозяину. Да, это единственный способъ
быть независимымъ отъ внЬшней жизни и лю
дей,—быть вполнЬ свободными Гармонш внЬш
ней жизни и человЬка съ его внутреннею жи-
зшю есть идеалъ жизни, и только въ ВасильЬ
нашелъ я осуществлеше этого идеала. Онъ
умЬетъ отказать себЬ во всемъ, исполнена
чего вовлекло бы его въ обязательство и зави
симость отъ людей; онъ не займетъ денегъ для
своихъ издержекъ, даже похвальныхъ—и вхо
дить въ долги для того, чтобы помочь негодяю,
своему прштелю“.
Москва, 1 ноября 1В37 г. 3).
„... Въ горестной и мертвой жизни моей
одна мысль, какъ добрый гешй, какъ ангелъ
хранитель, согрЬваетъ мой изнемогаюпцй духъ,
мысль, что какъ бы глубоко ни палъ я, мнЬ
всегда есть пристанище въ минуты сознанш—
сердце друзей моихъ, всегда готовое простить
меня, оплакать мое заблужденш и согрЬть
меня своимъ огнемъ...
„А я,—я могу утЬшать себя только вотъ
чЬмъ—
Мой путь унылъ, сулить мн'Ь трудъ и горе
Грядущаго волнуемое море.
Но не хочу, о други, умирать,
Я жить хочу, чтобъ мыслить и страдать.
И вЪдаю: мнЬ будутъ утЬшенья
11*жъ горестей, труда и треводнешй.
„Это голосъ не жизни духа; нЬтъ—это
вопль прекрасной души, которая живетъ жи-
знш духа только въ минутахъ, только въ не-
прерывныхъ возстаншхъ, послЬ безпрерывныхъ
падешй. Жизнь въ минутахъ—она моя, и все-
1) Д'Ьло идетъ, вероятно, насчстъ переговорогь оъ редакторомъ
«Лиюратурныхъ ПрнбавленШ». (Пыппнъ, А. БЬджнсвШ, т. I. гл.
IV, стр. 219).
2) Боткинымъ.
3) Письмо это очень длинно и писано, вероятно, въ нисколь
ко
npieM OBb.
БЬлннскШ продолжаегь развивать свой мрачный
взглядъ па жизнь,—ему она улыбнулась только ояннмъ—дружбой.
(Пыпинъ А.
«БЬлидскШ», т. I. стр. 198—200, 111—193, 252)
20