67 / 734
125
I. КРИТИ ЧЕСКИ СТАТЬИ.
1 2 6
нашей литератур!;. Право на общее внимаше
теперь мотутъ пм'Ьть только писатели, воз-
высивппеся до мысли. Зеиеида Р —ва при-
надлежитъ кь тесному кругу такихъ пиеа-
талей и есть единственная у насъ писатель
ница въ этомъ роде.
Теперь о степенп таланта и художествен-
номъ достоинств!; повестей Зененды Р—вой.
Одинъ журналъ, хваля слогъ Зененды Р —вой
и давая подъ рукой знать, что этимъ сло-
гомъ она была обязана сколько своей понят
ливости, столько и замЬчашямъ, намекамъ и
совйтамъ его (журнала),—вотъчтб между про
чими говорить о Зенеид'Ь Р—вой, объявляя
себя посмертными ея другомъ: «Ея Убтал-
да», «Джеллаледивъ» и «Медальонъ» без-
спорно—одне изъ лучшихъ повестей, каки
были въ то время написаны въ Евро ni:
ohè
обещали русской словесности талантъ ис-
тинно-писательсюй (?!), равный по оригиналь
ности таланту Жоржа Занда (sic!), но еще
более нрштный и несравненно болЪе проч
ный (вотъ какъ!).» Для знающихъ этотъ
журналъ н!;тъ ничего удивительнаго въ этомъ
возглас!;: это тотъ самый журналъ, который
шутить и потешаешь наукой, искусствомъ,
критикой и правдой, и который некогда,
упавъ на колени, закричали: «Ведшей Гёте!
великШ Кукольники!* Мнете этого журнала
о
Зенеяд’Ь Р—вой—явно шутка. Это доказы
вается и тЬмъ, что они еЬтуетъ, зачЬмъ из
даны ссчиненщ Зенеиды Р —вой, не считая
ихъ заслуживающими особеннаго изданш;
это же доказываетсв и языкомъ, которыми
написана рецензш о повГстяхъ Зенеиды
Р—вой, Послушайте: «Эти забытая (?!) ве
щи перебьютъ дорогу многому изъ того, что
друие могутъ вновь выдумать. Что вы те
перь помните изъ сочинешй Зенеиды Р—вой?
Возьмите книгу и прочитайте вторично, по
смотрите, какъ это ново, какъ св'Ьжо, какъ
благоухаешь теплой весной сердца, какъ все
гда будетъ свежо, ново и благоуханно, пото
му что эти страницы, полный тоски, стра
данья, огненныхъ, но неопредйденныхъ же-
лашй, вырвались изъ блестящихъ далекихъ
облакъ (?) юной мечты, упали на землю съ
дождемъ безотчетныхъ слези (!), съ громо
выми ударами молодого сердца (!!), создан
н а я для благородными страстей, стремив
шихся къ высокому, къ прекрасному, къ от
влеченному, къ тому, чего не еуществуетъ
на землй—блаженству ангеловъ,—къ счастью,
которое поетжгаютъ однГ только женщины,
которыми онЪ вечно стараются овладеть и
которое вечно отъ иихъ усколъзаетъ.» Про
чтя этотъ наборъ словъ, кто не скажетъ, что
мнЬще помянутаго журнала о сочинетяхъ
Зенеиды Р—вой--просто шутка или мисти-
фикацш?
Н1;тъ, мы не скажемъ, чтобъ Зенеида Р—ва
была по таланту выше Жоржи Занда или
равнялась съ нимъ; мы даже думаемъ, что
между этими двумя талантами—неизмеримое
пространство... Это только со стороны та
ланта, а между т!шъ ведь талантъ не со
ставляешь еще всего въ писателе: кроме та
ланта, должно еще быть направлеше талан
та, содержите его творешй. Такая ноэзк,
какъ поэзш Жоржи Занда, приготовлена
огромными общественными развитыми, пе
решедшими черезъ многш изменешя и про
цессы историчесше; наши же писатели, даже
и повыше Зенеиды Р—вой, подобно эхо, по-
вторяютъ въ своихъ творешяхъ отблески и
отзвуки чуждыхъ нами цивидизащй и обще
ственностей.
Что у Зенеиды Р —вой были талантъ, и
при томи замечательный, выходяшдй изъ ря
да обыкновенныхъ даровашй —въ этомъ
нетъ никакого сомненш, но что ея талантъ
не были развитъ, что они вечно колебался
въ какой-то нерешительности—это также
правда. Вотъ почему ея повЬсти имеюгъ
большой недостатокъ со стороны художе
ственности. Характеры дЬйствующихъ лицъ
не довольно резко очерчены и часто похожи
другъ на друга, разнясь только положешемъ,
въ какомъ описываешь ихъ сочинительница.
Подробности быта и колоритъ местности не
довольно норажаюшь своей верностью и яр
костью. Но главный и существенный недо
статокъ сочинешй Зенеиды Р —вой это—от-
сутствш иронщ и юмора и присутствш ка
кого-то лровинщальнаго идеализма а 1а Мар-
линешй. Для доказательства справедливости
нашего мнешя возьмемъ для примера по
весть «Идеалъ». Полковница Гольцбергъ
влюбляется заочно въ новаго т э т а , начи
тавшись его пpoизвeдeнiй; «но тщетно Ольга
стремить къ нему душу и мысли свои; онъ
высокъ, далекъ и не замечаешь ея въ толпе
своихъ поклонницы» Случилось ей по не
счастью быть въ Петербурге въ театре при
предетавленш новой драмы ея «идеала».
Когда вызвали автора (у насъ, вы знаете, вы-
зываютъ громко и долго), щеки Ольги заго
релись багровымъ цветомъ пылающей крови,
и въ ту минуту можно было принять ее за
жрицу дельфШскую, ожидающую съ упова-
шемъ и тоской появленья духа.» Но поэтъ
не вышелъ. Мужъ зоветъ Ольгу домой, а она
въ забытье не двигается съ мёста изъ сво
ей ложи. Вдругъ въ соседнюю ложу входить
человекъ, котораго приветствуютъ, какъ ав
тора игранной пьесы, поздравдяютъ съ успе-
хомъ и называютъ Анатолщмъ, Ольга вскри
киваешь: «Анатолий», хватается за спинку
кресла, чтобъ не упасть, плачешь и не спу
скаешь глазъ съ своего «идеала»; а сочини
тельница слогомъ повестей Марлинскаго
оправдываешь свою героиню въ ея смешной