649 / 734
52Б
ОО'ШНЕШЯ В. Г . БКЛИНСКАГО.
524
лексиконъ руссшй. Хлопотливо и тяжело,—
а нельзя иначе при подобныхъ изслЕдова-
ншхъ, если не хотите нагромоздить кучу
произвольныхъ правилъ, ноторыхъ языкъ и
не думалъ признавать. Васильевъ приводить
въ своей брошюрЕ разительный примЕръ
подобной произвольности, происшедшей отъ
легкости въ работЕ. Гречъ говорить: «Если
надъ буквой
е
находится удареше и гласная
(также полугласная), то о н а я произносится
какъ
йо
(т. е. какъ
ё):
напримЕръ, елка,
твердо, дерну, блеклый, медь. То же быва-
етъ, когда
е
находится въ концЕ слова:
житье, сине, мое» («Практ. Русская Грам
матика», 1834 г., стр. 416). Васильевъ при
водить множество словъ въ опровержеше
этого правила: «верба, векша, жертва, тра
пеза, горе, ложе, море, поле», и проч. Но
изложеше правилъ, открытыхъ (числомъ 12)
Васильевымъ объ употребленш буквы
ё,
бы
ло бы излишне въ нашей статьЕ. Наше дЕло
указать хорошее, а кто хочетъ увидЕть его
самъ, можетъ обратиться къ самой бро
шюрка.
Очень интересно и второе разыскаше: «Объ
образовали именъ уменынительныхъ рода
мужевйаго и женскаго»,—интересно, какъ по
разбору мнЕнШ Греча и Востокова объ этомъ
предметГ, такъ и по выводамъ самого ав
тора. Вообще брошюрка Васильева такого
рода, что ни одинъ будунцй составитель
грамматики не обойдется безъ того, чтобъ,
при трудЕ своемъ, не принять ея къ свЕ-
дЕнш, а иногда даже и не посовЕтоватьея
съ ней.
Слова на оберткЕ брошюры: «первый вы
пуски» обЕщаютъ намъ продолжение трудовъ
Васильева по части разрабатывашя русской
грамматики: очень рады!
Сочинен!;) Державина.
Бюграфгя
писана
Е. А.
Полевымъ. Жзданге
Д .
П.
Штукина. Спб.
1845.
Самое поразительное изъ отрицательныхъ
достоинствъ этого изданш составляетъ при
ложенная къ нему статья Полевого: «Держа-
винъ и его творенш». Это ужъ тысяча
первый неудачный опытъ стараго журна
листа, когда-то имЕвшаго въ русской лит'--
ратурЕ сильный голосъ и считавшегося отлич-
нымъ критикомъ, удержать за собой право
этого голоса и поддержать въ настоящее
время идеи и взгляды, хронологически уста-
рЕвнпе цЕлыни пятнадцатью годами, а исто
рически—пЕлымъ полувЕкомъ. Но хуже всего
въ “этой статьЕ то, чти оя авторъ позволилъ
себЕ забыть важность предмета, о которомъ
безъ оглядки принялся судить и вкривь, и
вкось, и въ свои отсталый суждешя о Дер
жавинЕ вмЕщалъ мелкую журнальную поле
мику, вслЕдствш досадъ и огорчетй, испы-
танныхъ имъ отъ успЕховъ нашего времени
и отъ уроковъ, полученныхъ имъ отъ людей
новаго поколЕнш. ИзвЕстное дЕло, что вмЕ-
стЕ съ Булгаринымъ и нЕкоторыми другими
старыми литераторами Полевой видитъ въ
ГоголЕ не больше какъ безграмотиаго пи
саку, а въ его «РевизорЕ» —грубый фарсъ.
Положимътакъ: всякШ понимаетъ вещи, какъ
можетъ и какъ умЕетъ. Почему же и Поле
вому не понимать Гоголя по-своему? Это
вЕдь старая исторш: Карамзина молодое по-
колЕше встрЕтило восторгомъ, а старое
бранью; Пушкина молодое поколЕнш встрЕ
тило чуть не идолопоклонствомъ, а старое—
ожесточенной враждой. Почему же и Гоголю
не раздЕлить участи такихъ людей, какъ
Карамзинъ и Пушкинъ?—это доказываешь
только его великость, какъ поэта. И почему
же Полевому не смотрЕть на Гоголя по-стар
чески?-это доказываешь только его отста
лость отъ вЕка и близорукость, какъ критика.
Но вошь чтб худо: зачЕмъ мЕшать Гоголя
въ бшграфто Державина? зачЕмъ, восхваляя
Державина, бранить Гоголя?.. Это значитъ
не кстати вмЕшивать свою личность туда,
гдЕ о ней не можетъ быть рЕчи,—досаду и
раздражеше, мелочныя и ничтожныя, при-
цЕплять къ великому имени... Это ли ува
жение и благоговЕпш къ имени Державина,
который Полевой вмЕняетъ себЕ въ такую
заслугу?.. Вотъ что между прочимъ говоритъ
онъ на У1-й страницЕ своей злополучной
статьи: «Веревкинъ (директоръ Казанской
гимназш, въ которой воспитывался Держа-
винъ) учредилъ даже Театръ. ибо и самъ онъ
бьтлъ драматичеетай писатель, и заставлялъ
хохотать своимъ Т а к ъ и Д о л ж н о н е менЕе
Ф и л а т о к ъ и Р е в и з о р о в ъ нынЕга-
нихъ»... Какъ! «Ревизоръ» наравнЕ съ «Фи-
латками»! Но съ чЕмъ же послЕ этого можно
сравнить «Парашу Сибигячку», «Елену Глин
скую», «Нерезполосныя ВладЕнш», «ведоеью-
Сидоровну» и друпя изящныя произведетя,
которыми досужество Полевого обогатило-
сцену Александринскаго театра?.. Если «Ре-
визоръ»— «Филатка», то чтб же онЕ, эти
пьесы, эти побочный дЕти искусства, кото-
рыхъ народила досужая фантазш Полевого?..
Но не однимъ этимъ достается Гоголю: уви-
димъ нЕчто получше; увидимъ, что не одному
Гоголю достается. Уже тысячу-тысячъ разъ
повторилъ Полевой, что «Пушкинъ емЕнилъ
поэзго на прозу и увлекся ничтожной свЕт-
ской жизнью»: это же повторено и въ бш-
графш Державина. Въ самомъ дЕлЕ. зачЕмъ
Пушкинъ увлекся ничтожной с в Е т с к о й
жизнью, а не увлекся великой мЕщанской
жизнью? Но на Пушкина Полевой не до
конца разгнЕвался: онъ говоритъ, что послЕ