576 / 734
377
I КРПТИЧЕСКЫ СТАТЬИ.
378
ношшй критическпхъ теперь нЬть, потому
что у всякаго журнала свое мнете, и что
хвалить одинъ, то бранить другой. Но
обратимся къ фактами. Пушкинъ быль
встр^чеиъ и восторженными похвалами, и
ожесточенной бранью: неужели же наша
публика признала его великимъ нацюналь-
нымъ поэтомъ только потому, что его хва
лители перекричали его порицателей? Нуж-
но ли говорить, что съ перваго появление
Гоголя на литературное поприще до сей
минуты его пост'я нпо преследуете одна
литературная пария, что самыя решитель
ныя нападки на него раздавались изъ жур
нала, имевптаго обширный круги читате
лей, и доселе раздаются изъ газеты, тоже
пользующейся большими расходомъ? Не
ужели же опять необыкновенный и бы
стрый усггЬхъ сочинен¡й Гоголя произошелъ
оттого, что, какъ уверяете одна газета,
его хвалители кричали громче веЬхъ? Лер-
моптовъ действовали на литературномъ
поприще какихъ-нибудь четыре года, и
умеръ прежде, нежели талантъ его успели
вполне развернуться, а между теми во
мненш публики они еще при жизни своей
стали въ ряду первоклассныхъ знаменито
стей русской литературы: неужели и это
опять дело литературной партш. А публи
ка туги чтб же? Какая, подумаешь, сго
ворчивая публика! Но почему же наши про
тивники съ обеихъ сторонъ не могли уве
рить ее ни въ ничтожности прославляемыхъ
нами литературныхъ имени, ни въ вели
кости талантовъ и заслуги писателей сво-
ихъ партгй? Ведь если дело пойдетъ на гром
кость голоса, резкость выраженгй и реши
тельность приговоровъ, наши противники
едва ли уступить нами въ этомъ, но, веро
ятно, еще и далеко превзойдутъ насъ... Но
риторическая школа, нападая на натураль
ную, по крайней мере противопоставляети,
хотя и безъ успАха, ея писателями и про-
изведенымъ своихъ писателей и свои про
изведены, но господа славянофилы не мо-
гутъ сделать и этого. А между теми са
мыми простыми, законными, справедли
выми и действительными средствомъ уни
чтожить натуральную школу и дать насто
ящее направлены вкусу публики было бы
для нихъ—противопоставить ея писателями
своихъ писателей, ея произведешямъ —свои
произведены... Кто же мешаетъ ими сде
лать это? Они, внрочемъ, это и дедаютъ
время отъ времени, понемножку и пома
леньку: то нанечатаютъ повесть, которой
никто, кроме ихъ, читать не можетъ и не
хочетъ, то стихотворены въ роде «светика-
луны», въ народномъ тоне котораго ви-
денъ баринъ, неловко костюмировавпнйся
крестьяниномъ.!. Бедные!..
Но мы еще не упомянули о самой глав
ной, самой тяжкой винЬ, которая, по мне
нш критика <Москвитянина», лежите на
натуральной школе. Дело—вндпте ли — въ
томи, что «она не обнаружила никакого
сочувствы къ народу и таки же легкомы
сленно клевещетъ на него, какъ п на об
щество»!.. Ботъ ужи этого-то обвинены
мы, признаться, не ожидали отъ славяно-
филовъ, хотя и многаго другого ожидали
отъ нихъ! Но защищать противъ него на
туральную школу мы не намерены, по край
ней мере серьезно, потому что видпмъ въ
немъ даже не клевету, а просто нелепость.
Это все равно, какъ если бы славянофшговъ
обвинять въ исключительной любви къ За
паду и ненависти ко всему, что носить на
себе славянешй характеры Въ этомъ слу
чае мы искренно жалеемъ о критике «Мо
сквитянина», что они не позаботился под-
•крепить ссылками на сочинены натураль
ной школы и даже выписками изъ нихъ
такое важное, уже не въ литературномъ,
а въ нравственномъ отношены, обвилеше,
выставляющее въ дурномъ свете не та
лантъ, а сердце его противниковъ, оскор
бляющее уже не самолюбы, а ихъ досто
инство... Да, такой со стороны его необду
манный поступокъ возбуягдаетъ въ насъ
искреннее къ нему сожалейте...
Положены натуральной школы между
двумя непрызненными ей париями поистине
странно: отъ одной она должна защищать
Гоголя, и отъ обеихъ — самое себя; одна
нападаетъ на нее за симпатш къ простому
народу, другая нападаетъ на нее за отеут-
ствы къ нему всякаго сочувствы... Оста-
вимъ въ стороне разглагольствованы кри
тика «Москвитянина» о народе, который,
но его мненш, «сохранили въ себЬ какое-
то здравое сознаны равновесы между субъ
ективными требоваными и правами действи
тельности,—сознаны, заглушенное въ насъ
односторонними развитыми личности», и
предоставпмъ ему самому разгадать таин
ственный смыслъ его собственныхъ слови,
а сами заметимъ только, что враги нату
ральной школы отличаются между прочими
удивительной скромностью въ отношены
къ самими себе и удивительной готовно
стью отдавать должную справедливость
даже своими противниками. Недавно одинъ
изъ нихъ, Хомяковъ, съ редкой въ наши
хитрый и осторожный векъ наивностью,
объявили печатно, что въ немъ чувство
любви къ отечеству «невольное и приро
жденное», а у его противниковъ— «
приобре
тенное волей и разеудкомъ, такъ сказать,
наживное» («Моек. Сборники», 1847). А вотъ
теперь М... 3... К... объявляетъ, въ пользу
себя и своего литературнаго прихода, моно-