554 / 734
333
I. КРИТИЧЕСКИ! СТАТЬИ.
334
падкахъ враговъ много высокаго, дгЬлающа-
го ему особенную честь; но, смотря на де
ло проще, т. е. не со стороны самолюбш,
а со стороны самого дела, можно заметить,
что авторъ гораздо бы лучше ноступилъ,
если бы, вместо всякихъ признашй, вос
пользовался дельными замгЬча!-пями и вто
рое издаше «Мертвыхъ Дугаъ» выпустили
бы въ опрятномъ виде... То же о,части
можно сказать и о «Выбранныхъ», но от
нюдь не и з б р а н н ы х ъ мйстахъ изъ Пере
писки съ друзьями»: они могли явиться въ
печати и грамотнее, и приличнее, и опрят
нее вообще, такъ сказать... Но, видно, на
словахъ блистать смирешемъ легче, нежели
трудиться на д’ктЬ...
Не можемъ не выставить на видъ еще
одной черты. Вотъ что говорить авторъ
въ одномъ м-Ьст-Ь своей книги: «Вотъ ужо
почти полтораста лить протекло съ тёхъ
поръ, какъ государь Петръ I прочистили
яамъ глаза чистилшцемъ просвещены ев-
ропейскаго, далъ въ ' руки нами вей сред
ства и орудж для дбла,— и до сихъ поръ
остаются такъ же пустынны, грустны и без
людны наши пространства, такъ же безпръ
ютно и непривЬтливо все вокругъ насъ,
точно какъ будто бы мы до сихъ поръ
еще не у себя дома, не поди родной нашей
крышей, но где-то остановились безпрдатно
на проезжей дороге, и дышитъ нами отъ
Россш не радушнымъ, родными прчемомъ
братьевъ, но какой-то холодной, занесен
ной вьюгой, почтовой станцшй, где видится
одинъ ко всему равнодушный станционный
смотритель съ черствыми ответами: «нетъ
лошадей». В ъ этомъ винить авторъ насъ
же и, разумеется, винитъ основательно.
Но вотъ что они же говорить въ другомъ
месте своей книги: «И до сихъ поръ еще,
къ нашему стыду, указываютъ нами евро
пейцы на своихъ великихъ людей, которыхъ
умнее бываютъ у насъ и не великю люди;
но тб хоть какое-нибудь оставили после се
бя дело прочное, а мы производимъ кучи
дблъ— и все какъ пыль сметаются они съ
земли вместе съ нами.» Потоми читаемъ
мы вотъ что: «Если бы такими же перомъ,
какими начертана бшграфш Фонвизина, на
писано было все царствовате Екатерины,
которое уже и теперь кажется нами почти
фантастическими отъ чрезвычайнаго обилш
эпохи и необыкновеннаго столкновешя не-
обыкновенныхъ дицъ и характеровъ,— то
можно сказать почти наверно, что подобнаго
по достоинству историческаго сочинены на
представила бы нами Европа.» Какъ вами
кажутся, читатель, эти три выписки изъ
различныхъ месть одной и той же книги?..
Вотъ еще оригинальный образчики ло
гики автора: онъ говорить, что никто не
можетъ признать русскихъ людей ни въ
Простаковой, ни въ Тарасе Скотинине, ни
въ Лростакове, ни въ Митрофане Фонви
зина,— и въ то же время всякй чувствуетъ,
что нигде въ другой земле, ни во Франции,
ни въ Англ¡и, не могли образоваться такы
существа. Вотъ тутъ и понимай, какъ зна
ешь!...
Теперь вопроси: зачемъ написана воя эта
книга?
Это такъ же трудно решить, какъ а то,
зачемъ написаны авторомъ эти строки: «О,
какъ нами бываетъ нужна публичная, дан
ная въ виду всехъ, оплеуха!»
Какое схЬдствш можно извлечь изъ этой
книги?
Разумеется, въ этомъ случае всяшй по
ступить но-своему, и слбдствШ будетъ вы
ведено почти столько же, окольной людей
возьмется за это дело. Что касается до насъ,
мы вывели изъ этой книги такое следствш,
что горе человеку, котораго сама природа
создала художникомъ, горе ему, если, не
довольный своей дорогой, онъ ринется въ
чуждый ему путь! На этомъ новомъ пути
ожидаете его неминуемое падеше, после ко-
тораго не всегда бываете возможно возвра
щены на прежнюю дорогу... При этомъ мы
почему-то вспомнили эти стихи Крылова:
ВЪда, коль пироги начнетъ печи сапожники,
А сапоги тачать пирожники!
И дЪло не пойдетъ на ладъ,
Да и примечено стократъ,
Что кто за ремесло чужое браться лгобитъ,
Тотъ за всегда друтихъ упрямЪй и вздорней:
Онъ лучше д'Ьло все погубить,
И ради скорМ
ГГосмЪшищемъ стать свиха.
ЧЪмъ у честныхъ и знаэтщихъ людей
Спросить иль выслушать разумнаго еоз’Ьта.
Приходили нами въ голову и друие вы
воды изъ книги «Выбранныхъ месте изъ
Переписки съ Друзьями»; но... статья наша
и такъ вышла черезчуръ длинна.