528 / 734
2 8 1
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
282
делать это своихъ противниковъ. И вотъ
где ихъ истинная заслуга» Заснуть въ само-
любивыхъ мечтахъ, о чемъ бы онЬ не были
—о нашей, ли народной славе, или о на-
шемъ европеизме,—равно безплодно и вред
но, ибо сонъ есть не жизнь, а только грё
зы о жизни; и нельзя не сказать спасибо
тому, кто прерветъ такой сонъ. Въ самомъ
дйлй, никогда изучение русской нсторш не
имело такого серьезнаго характера, какой
приняло оно въ последнее время. Мы во-
прошаемъ и допрашиваемъ прошедшее, что
бы оно объяснило намъ наше настоящее
и намекнуло о нашемъ будущемъ. Мы какъ
будто испугались за нашу жизнь, за наше
значеше, за наше прошедшее и будущее,
и скорйе хотимъ решить ведишй вопросъ:
«быть или не быть?». Тутъ уже дйло
идетъ не о томъ, откуда пришли варяги—
съ Запада иди съ Юга, изъ-за БалтШскаго
или изъ-за Черна® моря,—а о томъ, про
ходить ли черезъ нашу исторш какая-
нибудь живая органическая мысль, и если
проходить, какая именно; каюя наши отно-
шенш къ нашему прошедшему, отъ кото-
раго мы какъ будто оторваны, и къ Западу,
съ которымъ мы какъ будто связаны. И
результатомъ этихъ хлопотливыхъ и тре-
вожныхъ изслйдоватй начинаетъ оказы
ваться, что, во-нервыхъ, мы не такъ резко
оторваны отъ нашего прожедшаго, какъ
думали, и не такъ тесно связаны съ Запа-
домъ, какъ воображали. Когда руесшй бы-
ваетъ за границей, его слушшотъ, имъ
интересуются не тогда, какъ онъ истинно-
европейски разсуждаетъ о европейскихъ во-
просахъ, но когда онъ суднтъ о нихъ, какъ
руссшй, хотя бы по этой причинй сужденш
его были ложны, пристрастны, ограничены,
односторонни. И потому онъ чувствуетъ
тамъ необходимость придать себ!} характеръ
своей нацюнальности и, за пеим’Ьшемъ луч-
шаго, становится славянофиломъ, хотя на
время и при томъ неискренно, чтобы только
чймъ-нибудь казаться въ глазахъ иностран-
цевъ. Съ другой стороны, обращаясь къ
своему настоящему положен®, смотря на
него глазами еомнЪшя и наследованы, мы
не можемъ не видеть, какъ во многихъ
отношеншхъ смешно и жалко успокоилъ
насъ нашъ руссшй европеизмъ насчетъ
нашихъ русскихъ недостатковъ, забЬливъ и
зарумянивъ, но вовсе не изгладивъ ихъ.
И въ этомъ отношены поездки за границу
чрезвычайно полезны намъ: многю изъ
русскихъ отправляются туда решительными
европейцами, а возвращаются оттуда, сами
не зная кймъ, и по тому самому съ искрен
ними желашемъ сделаться русскими. Чтб
же все это означаетъ?—Неужели славяно
филы правы, и реформа Петра Великаго
только лишила насъ народности и сделала
междоумками? И неужели они правы, го
воря, что намъ надо воротиться къ обще
ственному устройству и нравамъ времени
не то баснословнаго Гостомысла, не то царя
Алексея Михайловича (насчетъ этого сами
господа славянофилы еще не условились
между собой)?..
Нетъ, это означаетъ совсбмъ другое, а
именно то, что Россы вполне исчерпала,
изжила эпоху преобразованы, что реформа
совершила въ ней свое дело, сделала для
нея все, чтб могла и должна была сделать,,
и что настало для Росши время развивать
ся самобытно, изъ самой себя. Но мино
вать, перескочить, перепрыгнуть, такъ ска
зать, эпоху реформы и воротиться къ пред
шествовавшими ей временами: неужели это
значить развиваться самобытно? Смешно
было бы такъ думать уже по одному тому,,
что это такая же невозможность, какъ и
переменить порядокъ годовыхъ времени,
заставивъ за весной следовать зиму, а за
осенью—лето. Это значило бы еще при
знать явлены Петра Великаго, его реформу
и последующая собьтя въ Россш (можетъ
быть, до самаго
1812
года,—эпохи, съ ко
торой началась новая жизнь для Россш),
признать ихъ случайными, какпмъ-то тя
желыми сномъ, который тотчаеь исчезаетъ
и уничтожается, какъ скоро проснувшШся
человеки открываетъ глаза. Но такъ ду
мать сродно господами Маниловыми. По
добный собьтя въ жизни народа слишкомъ
велики, чтобъ быть случайными, и жизнь
народа не есть утлая лодочка, которой каж
дый можетъ давать произвольное направ.хе-
ше легкими движешемъ весла. Вместо того
чтобъ думать о невозмо.кномъ и смешить
всехъ на свой счетъ самолюбивыми вмй-
шательствомъ въ историческая судьбы, го
раздо лучше, признавши неотразимую и не-
изменимую действительность существующаго,
действовать на его основанш, руководясь
разумомъ и здравыми смысломъ, а не Ма
ниловскими фаятазыми. Не объ изменены
того, чтб совершилось безъ нашего ведома
и чтб смеется надъ нашей волей, должны
мы думать, а объ измЬненш самихь себя
на основанш уже указанна® намъ пути
высшей насъ волей. Дело въ томъ, что пора
намъ перестать к а з а т ь с я и начать быт ъ ,
пора оставить, какъ дурную привычку, до
вольствоваться словами и европейских формы
и внешности принимать за европеизмъ..
Скажемъ более: пора намъ перестать восхи
щаться европейскими потому только, что
оно не азштекое, но любить, уважать его,
стремиться къ нему потому только, что оно
ч е л о в е ч е с к о е , и на этомъ <*снованш
все европейское, дъ чемъ нетъ человече-