524 / 734
273
I.
критичкскш
СТАТЬИ.
274
дарственная жизнь, но не было жизни об
щественной, потому что тогда не было об
щества, а былъ только дворъ, на который
вей емотрйли, но который знали только при
надлежавши къ нему. Не было общества,
не было и общественной жизни, обществен-
ныхъ интересовъ; поэзш и литератур!} не
откуда было брать содержаше, и потому онй
существовали и поддерживались не сами
собой, а покровитедьетвомъ сильныхъ и
знатныхъ, и носили характеръ оффищадь-
ный. Такъ должно смотрйть на эту эпоху,
сравнивая ее съ нашей; но не такъ должно
смотрйть на нее, сравнивая ее съ эпохой
Ломоносова: тутъ былъ сравнительно боль
шой прогрессъ. Если въ это время еще не
было общества, зато именно въ это время
оно зарождалось, потому что блескъ и обра
зованность двора начинали тогда отражаться
и на среднемъ дворянствй, и тогда же на
чали устанавливаться въ немъ тй нравы,
которые мы видимъ теперь. И потому, кро-
мй огромной разницы въ поэтическомъ геши,
Державинъ уже имйлъ передъ Ломоносо-
вымъ большое преимущество и со стороны
содержанья для своей поэзш, хотя онъ былъ
человйкомъ безъ образованш, не только
безъ учености. Поэтому поэзш Державина
далеко разнообразнйе, живйе, человйчнйе
со стороны содержанш, нежели поэзш Ло
моносова. Причина этого не въ томъ толь
ко, что Ломоносовъ былъ больше превос
ходный стихотворецъ, нежели поэтъ, тогда
какъ Державинъ отъ природы получилъ
поэтичесшй гешй, но и въ сравнительномъ
успйхй общества временъ Екатерины Ве
ликой передъ обществомъ временъ импе
ратрицы Анны и Елизаветы.
По этой же причинй литература екате-
рииинскаго времени рйшительно заслоняетъ
собой предшествовавшую ей литературу,
Кромй Державина, въ то время былъ Фон-
визинъ, — первый даровитый комикъ въ
русской литературй, писатель, котораго те
перь не только чрезвычайно интересно из
учать, но котораго читать есть истинное на-
слаждеше. Въ его лицй русская литерату
ра какъ будто даже преждевременно сдй-
дала огромный шагъ къ сближенью съ дйй-
ствительноетью: его сочпненш—живая лй-
топись той эпохи. Въ это же время лите
ратура наша отъ древнихъ литературъ, из
учавшихся въ семинаршхъ п на семинар-
сшй ладъ, начала исключительно накло
няться къ французской литературй. Вслйд-
ствш этого начали хлопотать о такъ-назы-
ваемой л е г к о й л и т е р а т у р й , въ которой
блисталъ Вогдановичъ. Къ концу царство-
вашя Екатерины явился Карамзинъ, дав
ний русской литературй новое направлен^.
Мы не будемъ говорить о его великихъ за-
слугахъ, его великомъ влшш'и на нашу ли
тературу и черезъ нее на образоваше на
шего общества. Мы не будемъ также вхо
дить въ подробности о сдйдовавшихъ за
нпмъ писателяхъ. Скажемъ коротко, что въ
каждомъ изъ нихъ видно постепенное осво
бождена отъ кннжнаго, риторическаго на-
правленш, даннаго Ломоносовыми нашей
литературй, и поотененное сбдижеше лите
ратуры съ обществомъ, съ жизнью, съ дйй-
ствительностью. Загляните въ лицейскш сти-
хотворенщ Пушкина, даже во многш изъ
пьесъ въ первой части его сочинешй, имъ
самимъ изданныхъ—и вы увидите въ нихъ
влшше почти вейхъ предшествовавшихъ ему
ноэтовъ, отъ Ломоносова до Жуковскаго и
Ьатюшкова включительно. Баснописецъ Кры-
ловъ, предшествуемый Хемницеромъ и Дми
тровыми, такъ сказать, приготовнлъ языкъ
и стнхъ для беземертной комедш Грпбойдова.
Стало быть, въ нашей литературй всюду жи
вая историческая связь, новое выходить изъ
стараго, лоелйдующее объясняется предыду
щими и ничто не является случайно. «Но,—-
опросить насъ, можетъ быть,—въ чемъ же
заключалась важная заслуга Ломоносова, если
вся заслуга послйдутощихъ писателей со
стояла въ постепеиной эманципацш русской
литературы изъ-нодъ его влшшя, слйдоватедь-
но, въ томъ, что они старались писать не такъ,
какъ онъ пнеалъ? И не странное ли эго
противорйчш—говорить съ уважешемъ о за-
слугахъ и генщ писателя, котораго вы же
сами называете риторомъ?»
Во-первыхъ, Ломоносовъ нисколько не
былъ риторомъ по его натурй: для этого
онъ былъ слишкомъ великъ; но его сдйлали
риторомъ не отъ него завиейвппя обстоя
тельства. Его сочиненш раздйляются на
ученыя и литературныя: къ послйднимъ мы
отноеимъ оды, «Петршду», трагедщ, словомъ,
—вей стихотворные его опыты и похваль
ный Слова. Въ его ученыхъ сочиненшхъ
по части астрономш, физики, химш, метал
лурги, навигацш—нйтъ риторики, хотя онй
и писаны длинными першдами по латино-
нймецкой конструкцш, съ глаголами въ кон-
цй; но его стихотворный произведенья и
похвальный рйчи преисполнены риторики.
Отчего же это? Оттого, что для ученыхъ
своихъ сочинешй у него было готовое со
держанте, которое добылъ онъ себй наукой
п трудомъ въ нймецкой землй, и котораго
ему не нужно было дожидаться или допра
шиваться у своего отечества. Пршбрйтенное
учешемъ и трудомъ онъ развили и увели-
чилъ собствеинымъ гешемъ. Стало быть,
онъ зяалъ, чтб писалъ, и не нуждался въ
риторикй. Содержанш же для своей поэзш онъ
не могъ найти въ общественной жизни своего
отечества, потому что тутъ не было не толь-