470 / 734
165
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
166
жаетъ его съ людьми бедными и ничтож
ными въ гражданскими отношеши. Бедный
дворянияъ Державинъ за свой талантъ сами
дйлаетея вельможей, и между людьми, съ
которыми сблизила его литература, онъ на-
шелъ не однихъ меценатовъ, но и друзей.
Казансшй купецъ Каменевъ, написавннй бал
ладу «Громвалъ», пргЪхавъ въ Москву по
дйламъ, пошелъ познакомится съ Карамзи
ными, а черезъ него перезнакомился со
всймъ московскими литературными кругомъ.
Это было назади тому сороки лйтъ, когда
купцы хаживали только въ передни дворян-
скихъ домовъ, и то по дйламъ, съ товарами
или за должкомъ, объ уплатй котораго сми
ренно докучали. Первые журналы руссше,
которыхъ и самый имена теперь забыты, из
давались кружками молодыхъ людей, сблизив
шихся между собою черезъ общую ими всймъ
страсть къ литератур!;. Образованность рав-
няетъ людей. Ж въ наше время уже ни
сколько не рйдкость встретить дружесюй
кружокъ, въ которомъ найдется и знатный
•баринъ, и разночинецъ, и купецъ, и мйща-
нинъ,—кружокъ, члены котораго совершен
но забыли раздйляюпця ихъ внйшнш раз-
личш и взаимно уважаютъ другъ въ другй
просто людей. Вотъ истинное начало обра
зованной общественности, созданное у насъ
литературой! Кто изъ имйющихъ право на
имя человека не пожелаетъ отъ всей души,
чтобъ эта общественность росла и увеличи
валась не по днямъ, а по часамъ, какъ
росли наши сказочные богатыри! Какъ все
живое, общество должно быть органиче
скими, то есть множествомъ людей, связан-
ныхъ между собою в н у т р е н н е . Денеж
ные интересы, торговля, акцш, балы, собра
ны, танцы,—тоже связь, но только внеш
няя, слйдовательно, не живая, не органи
ческая, хотя и необходимая и полезная.
Внутренне связываютъ людей п обпце нрав
ственные интересы, сходство въ понятаяхъ,
равенство въ образовано! и при этомъ
взаимное уважены къ своему человеческому
достоинству. Но вой наши нравственные
интересы, вся духовная жизнь наша сосредо
точивались до сихъ поръ и еще долго будутъ
сосредоточиваться исключительно въ лите
ратурй: она—живой источники, изъ котораго
просачиваются въ общество вей человйчесшя
чувства и понятая...
П о в и д и м о м у, нйтъ ничего легче, а въ
с у щ н о с т и ийти ничего труднйе, какъ пи
сать о р у с с к о й литературй. Это потому, что
русская литература все еще младенецъ, по-
ложнмъ, младенецъ-Алкидъ, но все же мла
денецъ. А о дйтяхъ вообще гораздо труд
нйе сказать что-нибудь положительное, опре
деленное, нежели о взрослыхъ людяхъ.
При томи же наша литература, подобно на
шему обществу, представляете собой зрй-
лище всевозможныхъ противорйчШ, проти
воположностей, крайностей, странностей. Это
оттого, что она началась не сама собой, а
была сперва пересадкомъ на нашу почву
съ чуждой нами почвы. Поэтому объ нашей
литературй всего легче говорить крайностя
ми. Доказывайте, что она не уступаете въ
богатствй и зрйлости ни одной европейской
литературй, и что мы можемъ десятками
считать нашихъ гешевъ и сотнями нашихъ
талантовъ; или доказывайте, что у насъ
вовсе нйтъ литературы, что наши лучине
писатели — или случайный явленш, или
просто ничего не стоять: въ обоихъ случаяхъ
васъ по крайней мйрй поймутъ, и ваше мнй-
и¡е найдетъ еебй жаркихъ послйдователей.
Любовь къ крайностямъ въ сужденшхъ—
одно изъ свойствъ еще не установившейся
натуры русской; русстй члеловйкъ любптъ
нли не въ мйру хвастаться, или не въ мйру
скромничать. И потому у насъ такъ много, съ
одной стороны, пустоголовыхъ европейцевъ,
которые съ восхищешемъ говорятъ о послйд-
ней фельетонной сказкй выписавшагося
французскаго беллетриста, или съ амфазомъ
поюгъ новый водевильный куплетъ, давно
забытый парижанами, — и съ презритель-
нымъ равнодуипемъ или съ оскорбительной
недовйрчивостью смотрятъ на гешальное
произведете русскаго поэта, для которыхъ
Россш не имйетъ будущаго, и въ ней все
дурно и ничего порядочнаго быть не мо
жете; а съ другой стороны, у насъ такъ
много к в а с н ы х ъ п а т р т е т о в ъ , которые
всйми силами н а т я г и в а ю т с я ненавидйть
все европейское—даже просвйщеше и лю
бить все русское—даже сивуху и рукопаш
ную дуэль. Пристаньте къ одной нзъ этихъ
партай,—она сейчасъ же произведете васъ
въ велите люди и въ генш, тогда какъ
другая —возненавидите и объявите бездар
ными человйкомъ. Но во всякомъ случай,
имйя враговъ, вы будете имйть и друзей.
Держась же безприетрастнаго, т р е з в а г о
мнйшя объ этомъ предметй, вы возстано-
вите противъ себя обй стороны. Одна изъ
нихъ обремените васъ своими модными,
попугайными презрйшемъ; другая, пожа
луй, объявите васъ человйкомъ безпокой-
нымъ, опасными, подозрительными, ренега-
томъ, и будете писать на васъ литератур
ный донесенш—разумйется, иубликй... Са
мое непрштное тутъ то, что вы не будете
поняты, и въ вашихъ словахъ будутъ на
ходить то неумйренныя похвалы, то неумй-
ренную брань, но не будутъ видйть въ нихъ
вйрной характеристики факта дййствитель-
ности, какъ онъ есть, со всймъ его добромъ