23 / 734
3 7
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
3
вивается по моментамъ, движется дщдекти-
чески, нзъ вившей ступени переходя на
высшую. Этотъ непреложный законъ мы
виджмъ и въ природе, м въ человеке, и въ
человечестве. Природа явилась не вдругъ
готовая, но имела свои дни или свои мо
менты творенш. Царство ископаемое пред
шествовало въ ней царству прозябаемому,
нрозябаемое—животному. Каждая былинка
проходить черезъ несколько фазмсовъ раз
витая,—и стебель, лнстъ, цветъ, зерно суть
не что иное, какъ непреложно-последова
тельные моменты
е ъ
жизни растенш. Чело-
•вгЬкъ проходить черезъ физичесше моменты
■младенчества, отрочества, юношества, воз
мужалости и старости, которьшъ соответ-
етвуютъ нравственные моменты, выражаю
щееся въ глубине, объеме и характере его
сознашя. Тотъ же закоаъ существуетъ и для
обществъ, ж для челевечества, Тотъ же за
конъ существуетъ и для искусства. У ис
кусства есть свой вечный, неизменный идеалъ
•совершенства, составляюпцй предмета эсте
тики, какъ науки изящнаго; но искусство
не вдругъ. а постепенно достигаетъ своего
идеала,—и исторш искусства есть картина
моментовъ его развитая. Такъ, напримеръ,
Пндш—страна, где впервые пробудилось въ
людяхъ стремлеяш къ сознанш абсолютной
.истины, н въ которой это сознаше остано
вилось на своемъ нервомъ моменте и, какъ
-бы окаменелое, дошло до насъ черезъ рядъ
тысячелетий почта въ томъ самомъ виде,
въ какомъ первоначально возникло, подобно
вершинамъ Гималаи, которыя н теперь
ночтн те же, какими узрелъ ихъ мйръ въ
первые дни своего создания. Подобно рели-
пи и философш, искусство въ Индаи пред
ставляется на первой ступени своего про-
.явлешя, въ нервомъ моменте своего суще-
ствовашя: оно носить тамъ характеръ чисто-
символичесшй, ибо его образы у с л о в н о , а
не непосредственно выражаютъ идею. Таково
должно быть, и инымъ не можетъ быть ис
кусство въ своемъ начале. Чтобъ образы
выражали идею не условно, а непосредствен
но, для этого необходимо идее быть полной
и ясной для художника; но какъ идеи нерво-
бытныхъ и младенчествующихъ обществъ
состоять изъ темныхъ предощущешй и не-
омределенныхъ, смутныхъ иредчуветтай, то
и выражеше идеи у нихъ естественно должно
состоять изъ однихъ намековъ, иносказашй
и затМливыхъ символовъ. Въ Египте искуо
-ство сделало уже большой шагъ, приблизив
шись несколько къ простоте я природе, по
крайней мере, египетский и зваятя предета-
вляютъ уже не одннхъ сфинксовъ, но и
людей, хотя эти люди еще массивны, грубы,
неподвижны. Въ Греции искусство уже отре
шилось символизма, и его образы облеклись
въ простоту и истину, которыя составляютъ
высочайший идеалъ красоты.
Искусство никогда не развивается неза
висимо-одиноко: напротивъ, его развитие
всегда бываетъ связано съ другими сферами
сознашя. Въ эпоху младенчества и юноше
ства народовъ искусство всегда более или
менее—выражеше религюзиыхъ идей, а въ
эпоху возмужалости —¡философскихъ поня
тий. ИндойснШ пантеизмъ есть обожествлена
природы, и потому даже въ поэзш индустан-
ской играюта такую важную роль растенш,
змеи, птицы, коровы, слоны и прочий
ЖИ
ВОТНЫЕ,
а изваяюя боговъ представляютъ
дикую и уродливую смесь членовъ челове-
ческаго тёла съ членами жавотныхъ. Ин-
дШское искусство не могло возвыситься до
нзображешя красоты человеческой, ибо въ
пантеистической религщ индусовъ богъ есть
природа, а человекъ—только ея служитель,
жрецъ и жертва. Египетская миеолоия за
нимает. уже середину между инддйской и
греческой: среди животно - чудовшцныхъ
образовъ ея боговъ уже заметны и чело-
вечесше лики, послуживппе типомъ для
изваяшй греческихъ; между Озирисомъ н
Аполлономъ есть сродство, и мнеъ 0еба,
который сражаетъ Пифона, занята греками
у египтянъ. Однако жъ это борете между
животными и человекомъ разрешилось толь
ко въ сфинкса—чудовище съ женоподобной
головой и грудью, съ туловищемъ зверя.
Сфанксъ египетский мудрее человека: онъ
загадываета человеку хитрыя загадки н по-
жираетъ его за неуменье разгадать ихъ. Но
грекъ Эднпъ разгадалъ мысль н нашелъ
слово; зверь бросился въ море и утонули:
человекъ вступили въ свои права,—и богй
Грецш не что иное, какъ образы идеалънаго
человека, обожествлеше человека. Звйри во
шли въ искусство, какъ выражеше еилъ при
роды, повинующихся человеку: кояи возятъ
колесницу Аполлона, Церберъ стережета
входъ въ царство Ада, отвратительный гар-
ши слушать бичемъ злодейства; Зевсъ при-
нймаета образы вола и лебедя для скрытая
отъ Геры такахъ похождений, источникомъ
которыхъ были чисто естественный пополз
новения. Образъ человеческий просветлении
возвышенъ: его назначеше въ греческомъ
искусстве — выражать высшую идеальную
красоту. Б ъ греческомъ искусстве символи
стика и аллегории кончились; искусство стало
искусствомъ. Объяснении этого должно ис
кать въ греческой религш и глубокомъ, вполне
развившемся и определившемся смысле ея
мщообъемлющихъ миеовъ.
Кроме всего этого, на развитае и харак
теръ искусства много имеютъ влшнш еще
разный совершенно случайный обстоятель
ства, особенно же природа и местность ст-