28 / 734
47
СОЧИНЕНХЯ В. Г. БЫИНСКАГО.
48
образы, мыслить, разсуждать и чувствовать
образами, тому не помогутъ сделаться по-
этомъ ни умъ, ни чувство, ни сила убйжде-
шй и вЬровашй, ни богатство разумно-исто-
рическаго и современнаго содержанш. И
если бы не такъ, то всего легче было бы
сделаться позтомъ: стоило бы только узнать
правила версификащи, да благословись, и
начать писать дисеертацш размеренным
строчками, завостренными риемой.
Одно изъ главнМшихъ условй всякаго
художественнаго произведены есть гармони
ческая соответственность идеи съ формой и
формы съ идеей, и органическая целостность
его создашй. Поэтому всякое художествен
ное произведете прежде всего должно отли
чаться строгими единствомъ лежащаго въ
его основаши чувства или мысли, а следо
вательно, и формы. Мысль въ пьесе можем
быть схвачена или въ одкомъ своемъ мо
менте, иди развита во всехъ ея моментахъ,
но она должна быть одна, и ея развиты
должно относиться къ ней самой, какъ отно
сятся въ музыкальномъ произведет® варт-
т и къ мотиву. Если мысль пьесы переходить
въ другую, хотя бы и имеющую къ ней отно
шены мысль,— тогда нарушается единство,
художественнаго произведены, а следова
тельно, единство и сила впечатлены, про-
изводимаго имъ на читателя. Прочтя такое
произведете, чувствуешь себя только обез-
покоенньшъ, но неудовлетворенными; утом
лены и досада заступаютъ место наслаждены.
Если мысль поэтическаго произведенш
истинна въ самой себе, ясна и определенна
для поэта, если произведете верно концепи-
ровано и достаточно выношено въ душе
поэта,— то въ немъ не можетъ быть ни урод-
ливыхъ частностей, ни слабыхъ месть, ни
темныхъ и ненонятныхъ выражешй, ни не
достатка во внешней отделке. Произведете
въ такомъ случае органически целостно: въ
немъ нетъ ничего ни излишняго, ни недо-
стающаго; оно округлено: его начало вводить
читателя въ его смыслъ, последнее слово за-
мыкаетъ собой все его содержаше, такъ что
читатель вполне удовлетворенъ и не можетъ
спросить: «что же дальше?»
Стихотворешя Державина не выполняготъ
ни одного изъ этихъ условШ. Во-нервыхъ, все
они более или менее отличаются характеромъ
риторическимъ, и, но крайней мере, большая
часть ихъ походить на дисеертацш въ сти-
хахъ. Мы не можемъ подкрепить выписками
этого ¡ияЬшя, ибо въ такомъ случае намъ ,
пришлось бы перепечатать почти всего Дер-
:1
жавина. Книга у всехъ передъ глазами, и ,
каждый самъ можетъ поверить справедли- .
вость нашей мысли. Впрочемъ, при разборе :
н4ноторыхъ стихотворешй мы будемъ иметь
случай мимоходомъ указывать на эту черту ■
недостатка поэзш Державина; пока ограни
чимся только указан!емъ на некоторыя, осо
бенно замечательный въ этомъ отношении
пьесы, каковы, напримеръ: «Веземерты души»
(192 стиха), «Величество Божы» (132 ст.),
«Христосъ» (320 ст.), «Слепой Случай»
(200 ст.), «Успокоенное Неверы» (108 ст.),
«Истина» (144 ст.), «Гимаъ Богу» (96 ст.),
«Тоска Души» (104 ст.), «Добродетель»
(120 ст.), «Слава» (1 ]2 ст.), «Целеше Са
ула» (450 ст.), «Гимнъ Солнцу» (100 ст.),
«Облако» (80 ст.),
«Громъ» (90
ст.),
«На умеренность» (110 ст.), и пр. Такихъ
пьесъ у Державина гораздо больше можно
начесть. Читать ихъ тяжело. Это все
равно, что читать ариеметику, написанную
стихами: читатель согласенъ съ нею, что
дважды два— четыре, но онъ темъ не менее
въ отчаянш, что таких лростыя, ночтенныя
и съ малолетства всякому известный истины
не изложены обыкновенной прозой, безъ
позтическихъ затей. Такъ и въ ноимено-
ванныхъ нами етихотворешяхъ Державина
все мысли столько же справедливы, сколько
и стары и общи: ихъ можно найти у любого
плохого стихотворца того времени. А это
уже признакъ отсутствы поэзш: у истиннаго
поэта и старая мысль является новой, ибо
истинный ноэтъ даетъ чувствовать живую
сущность мысли, которую толпа безсмыслен-
но повторяет», какъ мертвую букву. По вели
чине своей, поименованный нами оды Дер
жавина решительно не имеютъ ничего об-
щаго съ лирической поээхей. Лирика есть
выражены преимущественно чувства, и въ
этомъ отношены она приближается къ му
зыке, которая исключительно изъ всехъ ис-
кусствъ действуем» прямо и непосредственно
на чувство. Одна пьеса не можетъ быть
выражешемъ двухъ различныхъ чувствъ,
а . чувство проходить по душе мгновенно,
какъ тотъ трепетъ восторга, отъ которого
священный холодъ пробегаем по телу и
«встревоженной ратью» поднимаем волосы
на голове человека... И если такое чувство
неослабно будем владеть читателемъ во все
время, необходимое для прочтены даже вось
мидесяти, не только четырехъ-сом-пятиде-
сяти стиховъ,—человеческая натура чита
теля не выдержим этого, и результатомъ
восторженнаго чтены должна быть болезнь,
утомлены... Поэма, драма н особенно ро-
манъ—другое дело: тамъ умъ часто даетъ
отдыхать чувству; тамъ комичесшя сцены
и, по сущности выражаемыхъ предметовъ,
; прозаичесшя места возбуждаюм въ чита
теле разнообразный ощущены. Но держать
ся въ продолжены добраго получаса иди
более въ одномъ чувстве, въ одинаковой
•настроенности души— это неестественно, н
потому невозможно. Державинъ въ пойме-