201 / 734
393
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
394
родную, заветную сторону. Есть пора въ
жизни человека, когда грудь его полна тре
воги и волнуется тоскливымъ порывашемъ
безъ цели, когда горяч¡я желанш съ быстро
той см'Ьняютъ одно другое, и сердце, желая
многаго, не хочетъ ничего; когда определен
ность убиваетъ мечту, удовлетворены подсЕ-
каетъ крылья желанш, когда человекъ лю-
битъ весь шръ, стремится ко всему и не въ
состоянш остановиться ни на чемъ; когда
•сердце человека порывисто бьется любовью
къ идеалу и гордымъ презрешемъ къ дей
ствительности, и юная душа, расправляя мощ-
ныя крылья, радостно взвивается къ свет
лому небу, желая забыть о существованш
земного праха. Въ эту пору жизни человека
.любовь робка и стыдлива, жаждетъ одного
только сочувствн и удовлетворяется долгими
взглядомъ, таинствомъ присутствш мплаго
•существа, и за тихое пожатае руки не поже
лтеть поднаго обладанн. Правда, въ этой
поре много односторонности, много ложнаго,
больше фантазш, ч4мъ сердца, и за ней не
пременно должна следовать пора горячаго
ж тяжелаго разочарования, для того, чтобъ
человеки пришелъ въ состоите понять исти
ну, какъ она есть, простую и прекрасную
собственной красотой, а не радужными на-
рядомъ фантазш; чтобъ онъ моги понять,
что вечное и безконечное является въ пре-
ходящемъ и конечномъ, что идея въ фак-
тахъ, душа въ теле... Но эта пора юноше-
скаго энтузиазма есть необходимый моментъ
въ нравственномъ развитш человека,—и кто
не мечтали, не порывался въ юности къ не
определенному идеалу фантастическому со
вершенства, истины, блага и красоты, тотъ
никогда не будетъ въ состоянш понимать
поэзш —не одну только создаваемую поэтами
ноэзпо, но и поэзш жизни; вечно будетъ онъ
влачиться низкой душой по грязи грубыхъ
потребностей тйла и сухого, холоднаго эго
изма. Пора безотчетнаго романтизма въ ду
хе среднихъ вековъ есть необходимый мо
ментъ не только въ развнтш человека, но
и въ развитш каждаго народа и целаго че
ловечества. Средше века были этими вели
кими моментомъ развитая народовъ западной
Европы, а следовательно, всего человечества,
и этотъ моментъ всемфно-иеторическаго раз
витая выразился въ искусстве среднихъ ве
ковъ. Мы, руссше, позже другихъ вышедппе
на поприще нравственно-духовнаго развитая,
не имели своихъ среднихъ вековъ: Жуков-
сюй дали нами ихъ въ своей поэзш, кото
рая воспитала столько покояЬшй и всегда
будетъ такъ красноречиво говорить душе и
сердцу человека въ известную эпоху его жи
зни. Жуковсшй — это поэтъ стремленш, ду-
шевнаго порыва къ неопределенному идеалу.
Произведены Жуковскаго не могутъ восхи
щать всехъ и каждаго во всяйй возрасти:
они внятно говорятъ душе и сердцу въ из
вестный возрасти жизни или въ известномъ
расположен^ духа: вотъ настоящее значеше
поэзш Жуковскаго, которое она всегда бу
детъ иметь. Но Жуковсшй кроме того имеетъ
великое историческое значеше для русской
поэзш вообще: одухотворпвъ русскую поэзш
романтическими элементами, онъ сделали ее
доступной для общества, дали ей возмож
ность развитая, и безъ Жуковскаго мы не
имели бы Пушкина. Сверхъ того есть еще
другая великая заслуга русскому обществу
со стороны Жуковскаго: благодаря ему, не
мецкая поэзш—нами родная, и мы умеемъ
понимать ее безъ того усилш, которое усло
вливается чуждой нащональностью. Еще въ
детстве мы черезъ Жуковскаго щнучаемся
понимать и любить Шиллера, какъ бы своего
нацюнальнаго поэта, говорящаго нами рус
скими звуками, русской речью.
Ш.
Мзоръ поэтической деятельности Ба
тюшкова; характеръ его поэзш. —Гне-
дичъ; его переводы и орнгинальныя со
чинент.— Мерзляковъ.—Князь Вязамскж.
—Журналы конца карамзинскаго па
р а д а .
Батюшковъ далеко не имеетъ такого зна-
ченщ въ русской литературе, какъ Жуков
сшй. Последшй действовали на нравствен
ную сторону общества посредствомъ искус
ства; искусство было для него какъ бы сред-
ствомъ къ воспитанш общества. Заслуга
Жуковскаго собственно иередъ искусствомъ
состояла въ томъ, что онъ дали возможность
содержашя для русской поэзш. Батюшковъ
не имели почти никакого влштя на обще
ство, пользуясь великими уважешемъ только
со стороны заппсныхъ словесниковъ своего
времени, и хотя заслуги его иередъ русской
поэзый велики, однако жъ онъ оказали ихъ
совсемъ иначе, чемъ Жуковсшй. Ояъ успели
написать только небольшую книжку стпхо-
творешй, и въ этой небольшой книжке не
все етяхотворешя хороши и даже хорошш
далеко не всё равнаго достоинства. Ояъ не
могъ иметь особенно сильиаго влшнш на со
временное ему общество и современную ему
русскую литературу и поэзш: влш те его не
обнаружилось на поэзш Пушкина, которая
приняла въ себя или, лучше сказать, погло
тила въ себя все элементы, составлявши
жизнь творешй предтаествовавшихъ поэтовъ.
Державинъ, Жуковсшй и Батюшковъ имели
особенно сильное влшше на Пушкина: они
были его учителями въ поэзш, какъ это вид
но изъ его лицейскихъ стихотворешй. Все,
чтб было существеннаго и жизненнаго въ