150 / 734
291
СОЧИНЕНЫ В. Г. БЬЛИИСКЛГО.
292
цвЬтно, — чего необходимо требуетъ всякая
поддйлка подъ чужую форму и тЬмъ болйе
подъ чужую жизнь. Вотъ происхождете р и
т о р и ч е с к о й поэзш. Основаше ея—отло
жены отъ жизни, отпадете отъ действитель
ности; характеръ—ложь и общш места. Та
кая-то поэзш была перенесена на Русь.
Ломоносовъ былъ первымъ основателемъ
русской поэзш и первымъ поэтомъ Руси.
Для насъ теперь непонятна такая поэзш:
она не оживляетъ нашего воображенш, не
шевелитъ сердца, а только производить въ
насъ скуку и зевоту. Но если сравнивать
Ломоносова съ Сумароковымъ и Хераско-
вымъ — стихотворцами, вышедшими на по
прище после него,—то нельзя не призиать
въ Ломоносове значительнаго дарованы, ко
торое пробивается даже въ ложныхъ фор-
махъ риторической поэзш того времени.
Только одинъ Державинъ былъ несравненно
больше поэтъ, чемъ Ломоносовъ: до Держа
вина же Ломоносову не было никакихъ со-
нерниковъ, и хотя Сумароковъ и Херасковъ
цбнились современниками не ниже его, но
имъ до него —
Какъ до зв'Ьзды небесной далеко!
Сравнительно съ ними, языкъ его чистъ и
благороденъ, слогъ точенъ и силенъ, стихъ
исполненъ блеска и парены. Если же не
веяюй могъ такъ писать, какъ Ломоносовъ,
значить — нужно имЪть талантъ, чтобъ пи
сать такъ, какъ писалъ онъ. Поэзш Корне
ля и Расина для насъ — ложная риториче
ская поэзш, и намъ отъ нея спится такъ
же сладко, какъ и отъ поэзш Сумарокова,
но, чтобъ и теперь писать такъ, какъ пи
сали въ свое время Корнель и Расинъ, надо
имЬть большой талантъ; писать же такъ,
какъ Писалъ Сумароковъ, не нужно было
никакого таланта и въ его время, а нужна
была только охота и страсть къ писанш.
Въ одахъ Ломоносова: «Къ 1ову», «Утрен
нее» и «Вечернее размышлеше о величе-
ств4 Божшмъ»; кром’Ь замечательна™ искус
ства версификацш, видны еще одушевдеше
и чувство, чего незаметно ни въ одномъ
стихотворении Сумарокова или Хераскова.
Поэзш Ломоносова — хвалебная и торже
ственная |по преимуществу. Сумароковъ пи
салъ по крайней мере комедш, эклоги, са
тиры, кроме трагедШ и одъ; Ломоносовъ
писалъ только оды, и кроме нихъ написадъ
две трагедш, да неоконченную поэму «Пе-
тршду». Таковъ былъ духъ времени; такъ
понимали тогда поэзш въ Европе, и раз-
стояте между «Петрыдой» Ломоносова и
«Генртдой» Вольтера, право, не велико.
Въ «ПетршдЬ» Ломоносовъ онисываетъ дво-
рецъ Нептуна на днЬ БЪлаго моря: нашъ
поэтъ не подумалъ о томъ, что отвелъ слиш-
комъ холодную квартиру обитателю Среди-
земнаго моря и греческаго архипелага. Петръ
Велиюй и—Нептунъ, морской богъ древ-
нихъ грековъ, какое оближете! Понятно,
почему не кончилъ Ломоносовъ своей дикой,
напыщенной поэмы: у него было отъ при
роды столько здраваго смысла и ума, что
онъ не могъ кончить подобнаго to u r de
force воображенш, поднятаго на дыбы. Тра
гедш Ломоносова похожи на его «Петршду ».
Сумароковъ писалъ во всЬхъ родахъ, чтобъ
сравняться съ господиномъ Вольтеромъ, и
во вс£хъ равно былъ безталантенъ. Но о по
эзш тогда думали иначе, нежели думаютъ
теперь, и, при страсти къ писанш и раз-
дражительномъ самолюб!и, трудно было не
сделаться великимъ гешемъ. Современники
были безъ ума отъ Сумарокова. Вотъ что
говорить о немъ одинъ изъ замйчательнМ-
шихъ и умнМшихъ людей Екатерининскихъ
времени, Новиковъ, въ своемъ «Опыте ис-
торическаго словаря о россШскихъ писате-
ляхъ».
„Различныхъ родовъ стихотворными и проза
ическими сочиненшми нрюбрЪлъ онъ себЪ ве
ликую и безсмертную славу не только отъ рос-
сшнъ, но и отъ^чужестранныхъ академШ и слав-
нЪйшихъ европейскихъ писателей. И хотя пер
вый изъ pocci-янъ онъ началъ писать трагедш
по всЪмъ правиламъ театральнаго искусства,
но столько успЬлъ въ оныхъ, что заслужили
названы с'Ьвернаго Расина. Его эклоги равня
ются знающими людьми съ Виргшпевыми и по
днесь еще остались неподражаемы; а притчи
его почитаются сокровищемъ росшйскаго Пар
наса; и въ семъ родЪ стихотвореными далеко
превосходитъ онъ Федра и де-ла-Фонтена, слав-
н'Ьйшихъ въ семъ родй. Впрочемъ, всЪ его сочи
нены любителями росыйскаго стихотворства
весьма много почитаются.“ (Стр. 207—208).
Таюя похвалы Сумарокову теперь, ко
нечно, очень см'Ъишы, но out. имйютъ свой
смыслъ и свое основаны, доказывая, какъ
важны, полезны и дороги для успйховъ ли
тературы тй смелые ж неутомимые труже
ники, которые въ простоте сердца прини
маюсь свою страсть къ бумагомарашю за
велиюй талантъ. При всей своей бездарно
сти, Сумароковъ много споообствовалъ къ
распространенно на Руси охоты къ чтенш
и къ театру. Современники дорожать та
кими людьми, добродушно удивляясь имъ,
какъ геншмъ. Вотъ что говорить тотъ же
Новиковъ о Василш Кириллович!; Тредъя-
ковскомъ:
„Сей мужъ былъ великаго разума, многаго
учены, обширнаго знаны и безприм'Ьрнаго тру
долюбы; весьма знающъ въ латинскомъ, грече-
скомъ, французскомъ, итальянскомъ и въ сво
емъ природномъ языкЪ; таклсе въ философш,
богословш, краснорЪчш и въ другихъ на-
укахъ. Полезными своими трудами пршбрЪлъ
себе безсмертную славу, и первый въ Россш
сочинилъ правила новаго росййскаго стихо-
сложены, много сочинилъ книгъ, а перевелъ и