102 / 734
195
СОЧИНЕН IЯ В. Г. БКЛИНСКАГО.
196
номш, въ эстетикй, въ филологии, въ филосо-
фш, въ лингвистик^ и проч., и проч. Особен
ный характеръ трагедий (или «драматиче-
скихъ представлений»), комедий, водевилей,
анекдотическихъ драмъ Полевого—всеобъ-
емлемость, универсальность; въ нихъ все
найдете: немножко Шекспира, немножко
Мольера, немножко Вальтеръ-Скотта, не
множко Дюкре-дю-Мениля и Августа Ла
фонтена. Дюма гдй-то сказалъ, что онъ не
похищаете чужого въ своихъ сочиненшхъ, но,
подобно Шекспиру и Мольеру, берете свое,
гдй только увидите его; эти слова можно при
ложить къ Полевому: ему все годится, все
подручно—и иеторш, и повесть, и романъ,
и анекдота, Шекспиръ и Коцебу, Шиллеръ
и Кукольникъ: онъ все берете и у всйхъ
учится; его драмы родятся и умираютъ де
сятками, подобно лйтнимъ эфемеридамъ.
Нашъ Вольтеръ и Гёте—онъ все; онъ единъ—
цйлая литература, цйлая наука. Извольте же
угоняться за нимъ! примитесь за драму: онъ
взялъ или возьмете всевозможные сюжеты,
каше бы вы ни придумали, воспользуется вся
кими новыми драматическими эффектами—
все вмйститъ онъ въ свою драму, во всемъ
предупредите васъ. Нйтъ, лучше и не бери
тесь за драму: кромй Полевого, вамъ заго-
раживаютъ дорогу Хомяковъ и Кукольникъ.
Вамъ поневолй придется выдумать свою дра
му, новую, небывалую, а это невозможно,
потому что уже вей источники изобрйтенш
истощены, вей роды перепробованы, вей до
роги избиты. Нуженъ гешй, нуженъ ведший
таланта, чтобъ показать мщу творческое
произведете, простое и прекрасное, взятое
изъ веймъ извйстной дййствительноети, но
вйющее новымъ духомъ, новой жизнью.
Если бъ вы даже вздумали сочинить произ
ведете въ родй «Разбойниковъ» Шиллера,
васъ и туте предупредили еще въ 1800 году
Нарйжный своими «Дмитршмъ Самозван-
цемъ.» Не пишите и романтической трагедш
съ дико- завывающими фразами, бйдными
смысломъ, но богатыми неистовствомъ, съ
сюжетомъ, заимствованными изъ поэмы Бай
рона: васъ уже предупредили Олинъ своимъ
«Корсаромъ-». Да, теперь потому ничего не
пишутъ, что уже все написано; потому и
трудно прославиться, что нужно для этого
не новизну выкинутой штуки, а много, много
таланта, если не генш!..
Комедш еще болйе приводитъ въ отчаяше,
нежели драма. Въ драмй посредственность
можете похитить что-нибудь у Шекспира,
Вальтеръ-Скотта, Мольера, подняться на ды
бы, ослйпить толпу дикими и грубыми эффек
тами, пйшемъ, пляской, родственными обни-
маншми и т. п.: но въ комедш совсймъ не то.
Искусство смйшить труднйе искусства тро
гать. Неразвитого человйка можно растро-
гать поддйльной чувствительностью, крикомъ
вмйсто чувства, эффектомъ вмйсто потрясаю
щей сцены; но чтобъ заставить разсмйяться,
даже грубыми смйхомъ, нужны природная ве
селость и своего рода юморъ. Скажутъ: толпу
можно смйшить въ сценическихъ пьесахъ пе-
реодйваншми, оплеухами, толчками, пота
совкой, неприличными и грубыми двусмы
сленностями, плоскими шутками и тому по
добными комическими эффектами. Такъ и
дйлаетъ большая часть доморощенныхъ на-
шихъ драматурговъ, сочинителей и передй-
лывателей комедий и водевилей: верхняя
публика громко хохочете, нижняя аплоди
руете; но это обманъ сцены: ловкую игру
актера принимаютъ за достоинство пьесы,
которая по-своему позабавите одинъ вечеръ
толпу, на другой вечеръ уже не нравится
самой этой толпй, а въ чтенш никуда не го
дится съ перваго раза. Если на минуту она
была прюбрйтешемъ сцены, то ни на одну
минуту не составляла нршбрйтенш для ли
тературы. Такш пьесы десятками родятся
сегодня и десятками умираютъ завтра. Во-
девилистовъ и комиковъ нагаихъ въ не-
дйлю не перечтешь по пальцамъ, ихъ про-
изведеншмъ нйтъ числа, а драматической
литературы нйтъ у нась! Ни одинъ петер-
бургсшй чиновникъ, получаюшдй до 1000 ру
блей жалованья и поработавши! въ какой-ни
будь газетй по части объявлешй о сигароч-
ныхъ и объ овощныхъ лавочкахъ, не затруд
нится написать комедш, изображающую выс-
нпй евйтъ, котораго онъ, бйднякъ, и во снй
не видалъ и о тонй котораго онъ судитъ по
манерамъ своего начальника отдйленш. Ко
медш требуете глубокаго, остраго взгляда
въ основы общественной морали, и при томъ
надо, чтобъ наблюдаюпцй ихъ юмористически
своимъ разумйтемъ стоялъ выше ихъ. Наши
же доморощенные драматурги,—по большей
части люди среднихъ кружковъ, въ которыхъ
съ успйхомъ отличаются своей любезностью
и остроумтмъ,—стараются въ своихъ коме-
дшхъ и водевиляхъ быть «критиканами»
( к р и т д к а н ъ —трившльное слово, равно
значительное з у б о с к а л у ) и возбуждать
омйхъ или пошлыми каламбурами, или пло
скими остротами надъ модными костюмами,
бородами и прическами à la russe, надъ про
стотой провинщала, пргйхавшаго въ Петер-
бургъ, словомъ,—надъ всякой странной внйш-
ностью. Не таковъ истинный комизмъ и
истинный юморъ. Для него внйшность емйш-
на не сама по себй, но какъ выражеше вну-
трекпяго
Mipa
души человйка, отражеше его
поняНй и чуветвъ. Мы могли бы привести
изъ комедШ Гоголя тысячу примйровъ истин-
наго комизма, но ограничимся двумя: вспо
мните сцену, гдй городничШ р а с п е к а е т ъ
купцовъ за ихъ доносъ ревизору: «Жало-