101 / 734
193
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
194
очень не у многихъ. Писать же поэмы, какъ
писали ихъ, напримеръ, Коздовъ, Подолин-
сшй и прочш, и теперь бы могли мнопе;
даже л'Ьтъ пять назадъ за нихъ принялся,
было, поэтъ не безъ даровашя—Бернетъ; но
попытка оказалась неудачной: новое время,
новыя и требовашя, более трудный для
исполненш, ч'Ьмъ прежнш. Опять вина не
поэтовъ, а времени,—и ясно, что теперь нашу
литературу обеднило время съ его неудобо
исполнимыми требоватями, а не недостатокъ
въ охотникахъ писать и въ такихъ талан-
тахъ, какихъ довольно было во время оно...
Драматическая поэзш допускаетъ равно и
стихи, и прозу, даже то и другое вмёсте. Въ
числителъномъ отношеши это у насъ самая
богатая отрасль литературы. Еще въ 1786—
1794 гг. былъ изданъ «Росийсшй веатръ»
въ сорока-трехъ частяхъ: судите же, какое
богатство! Трагедш писали у насъ и Тредь-
яковсшй, и
Л
омоносове
, и
Сумароковъ,
и
Херасковъ, и Княжнинъ,
и
Озеровъ,
и
Крю-
вовсюй и мнопе, мнопе; а писавшихъ коме-
дш н’Ьтъ возможности перечесть на-скоро. И
однако жъ порядочныхъ трагедш въ псевдо-
классическомъ французскомъ родЬ только че
тыре—Озерова; трагедно въ роде шекспиров-
скихъ драматическихъ хроникъ мы югЬемъ
только одну— «.Бориса Годунова» Пупгеина,
и въ его драматическихъ еценахъ- несколько
опытовъ трагедш собственно («Пиръво время
Чумы», «Моцарта и Сальери», «Скупой Ры
царь», «Русалка», «Каменный Гость»). Боль
ше не на что указать. Что касается до коме-
дш, въ которой съ болыпимъ или мевыпимъ
усп'Ьхомъ упражнялось множество писателей,
какъ-то: Сумароковъ, Херасковъ, Княжнинъ,
Капнистъ, Крыловъ, князь Шаховской, За-
госкинъ, ХмГльництй, Писаревъ и проч., и
проч.,—несмотря на огромное богатство на
шей литературы въ произведеншхъ этого
рода, все-таки решительно не на что указать,
кроме «Бригадира» и «Недоросля» Фонви
зина, «Горя отъ ума» Грибоедова, «Ревизо
ра» и «Женитьбы» Гоголя и его же ;<Сценъ»
(«Игроки», «Тяжба», «Лакейская» и проч.).
Итакъ, чтобъ написать теперь трагедпо, ко
торая была бы не хуже «Бориса Годунова»
и другихъ драматическихъ опытовъ Пушки
на,—надо иметь талантъ Пушкина. Некото
рые писатели действительно отважно реши
лись допытываться своего счастья на этомъ
треволненномъ море. Хомяковъ написалъ
драмы «Ермакъ» и «Дмитрий Самозванецъ»,
изъ которыхъ первая даже была поставлена
на сцену. Но все скоро признали въ каза-
кахъ Хомякова не казаковъ XVI столепя, а
скорее немецкихъ студентовъ добраго ста-
раго времени; вместо характеровъ увидели
олицетвореше известныхъ лирическихъ ощу-
щешй и чувствовашй и вообще нечто въ роде
Соч.
Б
ьлинскаго
.
Т. 1П.
пародш на драматичесюйлиризмъШиллера,—
пародш, написанной, впрочемъ, бойкими, глад
кими и даже иногда живыми стихами. Бъ
«Самозванце» уже не только одни лирическш
ощущенш и чувствовашя, но и кое-какш до
морощенный идеи о русской исторш и рус
ской народности; стихи такъ же хороши, какъ
и въ «Ермаке», местами довольно удачная
подделка подъ русскую речь, и при этомъ
совершенное отсутствш всякаго драматизма;
характеры—сочиненные по рецепту; герой
драмы—идеальный студента на немецкую
стать; тонъ детстй, взгляды невысоше, не
достатокъ такта действительности—совер
шенный... Потомъ выступялъ на драматиче
ское поприще Кукольникъ съ своими дра
мами изъ жизни итальянскихъ художниковъ.
Отвлеченная идеальность, местами хороппя
лирическая выходки, изредка недурныя дра-
матичесшя положенш; но въ общности не
верность концепцш, монотонность вымысла
и формы, недостатокъ истиннаго драматизма
и вследствш того непобедимая скука при
чтеши—вотъ характеристика этихъ драмъ
Кукольника. Но у него есть еще и другой
родъ драмъ—это русско-историческш, какъ,
напримеръ: «Рука Всевышняго отечество
спасла», «Скопинъ-Шуйсюй» и «Князь Холм-
сюй». Въ этихъ нетъ ничего общаго съ «Бо-
рисомъ Годуновымъ», который до того про
никнута везде истинно-шекспировской вер
ностью исторической действительности, что
самые недостатки его,—какъ-то: отсутствш
драматическаго движенш, преобладаше эии-
ческаго элемента и вследствш этого какое-
то холодное, хотя и величавое спокойствщ,
разлитое во всей пьесе,—происходятъ от
того, что она слишкомъ безукоризненно верна
исторической действительности русской жи
зни. Въ драмахъ Кукольника нетъ и призна-
ковъ этой действительности: все ложно, на
ходуляхъ; лучшш места—просто сценичесше
эффекты, и сквозь руссше охабни, кафтаны
и сарафаны пробивается что-то не русское,
какъ въ русско-историческихъ повёстяхъ
Марлинскаго, какъ въ русскихъ песняхъ
Дельвига. Доказательствомъ справедливости
нашихъ сдовъ можетъ служить и то, что этотъ
родъ драмы ловко былъ усвоенъ Ободовскимъ,
Полевымъ, В. Зотовымъ и другими сочини
телями этого разряда. Но у Кукольника есть
еще особый родъ драмы—это переделанные
въ драматическую форму анекдоты изъ жизни
Петра Великаго (напримеръ, «Иванъ Рябовъ,
рыбакъ архангелогородстй»); въ нихъ много
хорошаго, хоть и нетъ драмы, ибо изъ анек
дота никакъ нельзя сделать драму. Полевой
не упустилъ изъ вида отличиться и въ драме,
какъ отличился уже въ лирической поэзш,
въ романе, въ повести, въ критике, въ исто
рш, въ журналистике, въ политической эко-
7