672 / 734
569
XI.
В II В Л I О Г Р А Ф I Я.
570
те ни одной нзъ тбхъ тонкихъ поражающихъ
чертъ, ни одной изъ тбхъ увлекательныхъ
страницъ, который попадаются даже у Дюма
въ самыхъ нелбпыхъ его романахъ,— какъ,
напримбръ, едены между Жильборомъ и Руссо
въ «Запискахъ Врачам. «Сынъ Тайны» это
— нелепость на нелепости, вздоръ на вздорй.
Все дбло вертится на томъ, что три брата-
молодца уродились такъ похожими другъ на
друга, что родная мать не отличила бы ихъ
одного отъ другого. Они посвятили всю
жизнь свою на, то, чтобъ отыскать законнаго
наследника замка Блутгауптъ, сына ихъ
дяди, похищеннаго въ детстве врагами ихъ
фамилш, и отомстить этимъ врагамъ. И они
во всеяъ успеваютъ: имъ покровительствуетъ
сама судьба въ образе Поля Феваля, какъ
покровительствовала Телемаку богиня Пал-
лада, въ образе Ментора. Поэтому для нихъ
легко и возможно все, решительно невоз
можное для другихъ смертныхъ. Ихъ без-
престанно сажаютъ въ тюрьмы, но выбрать
ся изъ тюрьмы, когда нужно,—имъ ни по-
чемъ. Когда въ замокъ Блутгауптъ собрались
все враги ихъ и завлекли туда свою жертву,
братья немножко поопоздали явиться въ за
мокъ. Но ничего: они еще успеваютъ свое
сделать. На жертву направлена мортира —
надо ее уничтожить, а высоко—не достанешь.
Одинъ братъ влезъ на плечо другому, а
рука все недостаетъ; ншктй братъ началъ
приседать подъ тяжестью верхняго — вотъ
рухнутся оба съ высокой стены въ бездну.
Въ эту критическую минуту жеетоюй авторъ,
по праву гешя, которому законъ не писанъ,
оставляетъ и братьевъ съ ихъ неразрушен
ной мортирой, и задахающагося отъ ужаса
читателя съ его нетерпбтемъ, и начинаетъ
новую главу, где переходить къ другимъ
лицамъ своего интереснаго романа. Братья-
удальцы уже работаютъ другое, а мортиру,
какъ видно по ходу разсказа, они уничто
жили— какъ?— это авторъ почелъ за нужное
утаить отъ своихъ читателей, думая, вероят
но: много будете знать, скоро состареетесь.
Поль Феваль хорошо знаетъ натуру своихъ
читателей—и зато онъ съ хлебцемъ... Въ
наше время умный человекъ не умретъ съ
голоду, если умеетъ тешить или надувать
техъ, которые глупее его...
Авторъ «1езуита», Шпиндлеръ, некогда
пользовался большой известностью въ Герма
ний,
какъ счастливый подражатель Вальтеръ-
Скотта. Но теперь онъ пишетъ въ модномъ
роде. Куда бросились французсюе кони съ
копытомъ, туда же поплелся и нашъ немецъ
съ клешней. Пока дбйствш его романа про
исходите въ Германии— еще можно читать
гаю; но какъ скоро перенесъ онъ его въ
южную Америку — посыпались тате мело-
драматичесше эффекты, что мочи
неть.
Туте
дикари делаюте нападете на селете обра-
хценныхъ и мудроуправляемыхъ добродетель--
нымъ священникомъ дикарей, кого перере
зали, кого забрали въ нленъ. въ томъ числе
и добродетельнаго пастора. Но онъ, погово-
ривъ съ ними съ часъ времени, убедилъ
ихъ креститься и увелъ для поселенш на
свое пепелище. Тутъ кому не пропасть, веб
находятся и другъ съ другомъ сходятся,
хоть и необыкновеннымъ, но, по- мнбшю
автора, возможнымъ образомъ. Къ концу
романа герои соединяются законнымъ бра-
комъ и живутъ счастливо. Добродетель на
граждена, норокъ наказанъ, раскаяше уважено.
Только злодби-тзуиты урвались отъ заслу
женной кары. Стало быть, все какъ сле
дуете.
Было время, когда переводъ всякаго ино-
страннаго романа на руссюй языкъ соста-
влялъ важную новость въ литературе и да-
валъ пищу критике и полемике, а перевод
чику — всеобщую известность. Время это
давно прошло— и безвозвратно. Если бы
кто-нибудь перевелъ теперь вполне, съ под
линника, всего Вальтеръ-Скотта или всего
Купера,—тотъ составили бы себе имя. Но
перевести, даже порядочно, модный француз-
с тй романъ— теперь ничего не значите. На
подобные подвиги никто не обратить внима-
шя, тбмъ болбе, что они относятся скорбе
къ промышленности, нежели къ литературе,
— и если мы решились говорить объ этихъ
эфемерныхъ явленшхъ книжной торговли,
то потому только, что не о чемъ говорить,
хоть совсбмъ выключай бнбдюграфт изъ
журнала. Но старое обыкновеше выставлять
на переводныхъ романахъ имя переводчика
опять входите и должно войти въ силу, по
тому что переводами большей частью зани
маются люди, равно не знаюпце нн того
языка, съ котораго переводята, ни того, на
который переводите, всего чаще послбдтй,
слбдовательно, публике нужно ручательство
извбетнаго имени, что переводъ удобенъ къ
чтение. Къ числу такихъ классическпхъ
именъ принадлежите имя Строева: оно без-
престанно выставляется на переведенныхъ
съ французскаго романахъ то въ качестве
переводчика, то въ качестве пересмотрщика
чужого перевода, въ обоихъ случаяхъ какъ
вбрное ручательство за достоинство пере
вода. Для насъ вбрность этого ручательства
немного—какъ бы сказать— сомнительна...
Видные Люди.
Романъ бедора Достоевского.
Спб. 1847.
«Ббдные Люди» были первымъ и, къ со-
жадбтю, доселб остаются лучшимъ произве-
дешемъ Доетоевекаго. Появлете этого ро-