662 / 734
-S49
II.
Б И В Л I О Г Р А Ф I Я.
550
Торжку» и «Юноша и В'Ькъ». Вообще въ этой
книжке стихотворенй Полонскаго попада
ются удачные стихи, даже удачные куплеты
ж
места; но решительно н4тъ ни одного
;удачяаго стихотворении
Въ прим'йръ лучшаго приводимъ «Тени»:
По небу сшк-му тучки плывутъ,
По лугу тЬни широко б'Ьгутъ;
ТЪни ли толпой на меня налетятъ,
Дальнш горы подъ солнцемъ блестятъ;
Солнце ль внезапно меня озаритъ,
Т'Ьнь по горамъ полосами б'Ьжитъ.
Такъ на дупгЬ челов'Ька порой
Думы, какъ гЬни, проходятъ толпой;
Такъ иногда вдругь тепло и св'Ьтло
Ясная мысль озаряетъ чело.
А вотъ въ прим^ръ пошлости содержанш
формы:
Вы, ленты изяятыя—
Секреты
любви!
Вы письма завЪтныя—
Тираны
мои!
Вы, пряди отр’Ьзанпыхъ
На память волосъ—
Свидетели тайпые
Растраченныхъ слсзъ...
Печали свидетели!
Вы мн4, такъ и быть,
Признайтесь хоть на ухо,
Что весело жить...
Очень хорошо-съ?...
Вообще, прочитавъ книжку стихотворешй
Григорьева, мы почему-то особенно при
помнили эти стихи Лермонтова, которые и
прежде приходили намъ часто на память, но
никогда такъ кстати, какъ теперь:
Какъ язвы бойся вдохновенья...
Оно—тяжелый бредъ души твоей больной,
Иль
плкнной мысли раздраокенье!
Въ немъ признака небесъ напрасно не ищи...
То кровь кипитъ,
то силъ избытокъ...
Случится ли теб4 въ завЪтный, чудный мигъ
Открыть въ душе давно безмолвной
Еще неведомый и девственный родникъ,
Простыхъ и сладкихъ звуковъ полный,—
Не вслушивайся въ нихъ. не предавайся имъ, .
Набрось на нихъ покровъ забвенья:
Стихомъ размереннымъ и словомъ ледянымъ
Не передашь ты ихъ значенья.
Закрадется ль печаль въ тайникъ души твоей,
Зайдетъ ли страсть съ грозой и вьюгой,—
Не выходи на шумный пиръ людей
Съ своею бешеной подругой;
Не унижай себя. Стыдися торговать
То гневомъ, то тоской послушной,
И гной душевныхъ ранъ надменно выставлять
На диво черни простодушной.
Какое дело намъ, и пр.
Читая стихотворенш Полонскаго, мы по
чему-то невольно все твердили про себя эти
два стиха старика добраго стараго времени,
Кантемира:
Уме недозрелый, плодъ недолгой науки!
Покойся, не понуждай къ перу мои руки!
Тереза Дюноие.
Романъ Евгетя Сю. Переводъ
В. М. Строева. Спб. 1847. Четыре части.
Матильда, записки молодой женщины.
Сочине
ны Евгетя Сю, автора
П а р и ж с к и х ъ
Т а й н ъ
и
В е ч н а г о жи д а .
Переводъ съ
французскаго, переслютркниый и исправлен
ный В. Строевымъ Спб. 1846—1847. Тринад
цать частей.
Сынъ тайны
(Le Fils du Diable).
Романъ Поля
Феваля. Спб. 1847. Два тома, восемь частей.
1езуитъ.
Характеристическая картина изъ
(?) первой четверти восемнадцатого столптгя.
Соч. К. Шпиндлера. Переводъ съ нпмецкаго.
Спб. 1847. Три части.
Романъ и повесть овладели въ наше вре
мя литературой, или вовсе вытЬснивъ, или
оттеснивъ на задшй планъ все друие ея
роды. Можно сказать безъ большого преуве
личены, что подъ литературой въ наше вре
мя разумеются романъ и повесть. Оставя
на время в ъ .стороне разницу между рома-
номъ и новостью, будемъ то и другое разу
меть подъ однимъ первымъ именемъ, такъ
какъ повесть есть не что иное, какъ видъ
романа. Романъ выходить отдельно,—и если
онъ хоть сколько -нибудь хорошъ или дуренъ
въ любимомъ вкусе времени,—онъ будешь
иметь успехъ, не залежится въ книжныхъ
лавкахъ, а его авторъ и съ извесгностыо,
и съ именемъ. Журнадъ просто не можешь
существовать безъ романа. И добро бы еще
журналъ въ нашемъ русскомъ смысле, т. е.
то, чт5 въ Европе называется «сбозрешемъ»
(revue); нетъ! настояний журналъ, то, чтб
у насъ называется газетой, уже не можешь
поддерживаться только одной политикой, ко
торая всехъ такъ интересуешь и волнуетъ,
къ которой все такъ ненасытимо жадны. Въ
фёльотонахъ этихъ журналовъ печатаются
длинные романы, и терпеливые читатели
въ продолжен ie года, а иногда и слишкомъ,
довольствуются двумя или много тремя гла
вами «интереснаго» романа въ неделю, и
каждый изъ нихъ пуще всего боится уме
реть прежде, нежели успеешь прочесть его
последнюю заключительную главу, для пу
щей важности обыкновенно называемую «эпи-
логомъ»... Но вотъ и энилогъ нрочтенъ—
глядь, въ следующему а иногда и въ томъ
же листке начало новаго романа—и опять
трепещетъ за свою жизнь бедный читатель
въ продолжены года, вплоть до вожделеннаго
эпилога... Журналы набили страшныя цены
на романы, и теперь иной бездарный пи
сака, въ роде Поля Феваля, напримеръ, поду
чаешь, можетъ быть, тй же суммы, который
назадъ тому деть тридцать казались басно
словно-огромными, когда д4ло шло о рома-
пахъ отца и творца новейшаго романа, ве-
дикаго и гешалънаго Вальтера Скотта...
Не
только люди съ замечательнымъ дарованымъ,
какъ Эжень Сю, или съ какимъ-нибудь да-