541 / 734
307
СОЧИНЕН1Я В. Г. БЬЛИНСКАГО.
308
Въ ней сверкаютъ искры таланта, но въ
такой густой темноте, что ихъ свйтъ ничего
не даетъ разсмотрйть читателю... Не вдохно-
BeHie,
не свободное и наивное творчество
породило эту странную повесть, а что-то
въ роде... какъ бы это сказать?—не то умни
чанье, не то претензш... иначе она не была
бы такой вычурной, манерной, непонятной,
более похожей на какое-нибудь истинное,
но странное и запутанное ироисшествш,
нежели на поэтическое созданы. Въ искус
стве не должно быть ничего темнаго и
непонятнаго; его произведения тЪмъ и выше
такъ-называемыхъ
«истинныхъ происше-
CTBifl»,
что поэтъ осв'Ьщаетъ пламенникомъ
своей фантазш веЬ сердечные изгибы сво-
ихъ героевъ, все тайныя причины ихъ
действШ, снимаетъ съ разсказываемаго имъ
событы все случайное, представляя нашимъ
глазамъ одно необходимое, какъ неизбежный
результата, достаточной причины. Мы не
говорныъ уже о замашке автора часто
повторять какое-нибудь особенно удавшееся
ему выражены (какъ, напримеръ, «Про-
харчннъ мудрецъ!») и тймъ ослаблять силу
его впечатлены: это недостатокъ второсте
пенный, и, главное, поправимый. Замёлнмъ
мимоходомъ, что у Гоголя нетт. такихъ
повторешй. Конечно, мы не въ праве тре
бовать отъ произведешй Достоевскаго со
вершенства произведший Гоголя; но тГмъ
не менее думаемъ, что большому таланту
весьма полезно пользоваться примёромъ еще
болынаго.
Къ замечательнымъ произведенымъ лег
кой литературы прошлаго года принадле
жать помещенный въ «Отечеетвенныхъ
Запискахъ» повести: «Небывалое въ бы-
ломъ, или былое въ небываломъ» Луган-
скаго, и «Деревня» Григоровича. Оба эти
произведены имеютъ между собою то общее
свойство, что они интересны не какъ по
вести, а какъ мастерсше физюлогичесгае
очерки бытовой стороны жизни. Мы не
скажемъ, чтобы собственно повесть Луган-
скаго не имела интереса; мы хотимъ толь
ко сказать, что она гораздо интереснее сво
ими отступлениями и аксессуарами, нежели
своей романической завязкой. Такъ, напри
меръ, превосходная картина избы съ резны
ми окнами, въ сравнены съ малороссийской
хатой, лучше всей повести, хотя входить
въ нее только эпизодомъ и ничемъ внутрен-
но не связана съ сущностью ея содержаны.
Вообще въ повГстяхъ Луганскаго всего
интереснее подробности, и «Небывалое въ
быломъ, или былое въ небываломъ» въ осо
бенности богато интересными частностями,
помимо общаго интереса повести, которая
служить тутъ только рамкою, а не карти
ною, средствомъ, а не целью. Объ этомъ
можно было бы сказать больше, но какъ мы
скоро будемъ иметь случай высказать наше
мнете о всей литературной деятельности
этого писателя, то пока и ограничимся этими
немногими строками.
О Григоровиче мы теперь же скажемъ,
что У него нЬтъ ни малейшаго таланта къ
повести, но есть замечательный талантъ
для техъ очерковъ общественного быта,
которые теперь получили въ литературе
назваше «физюлогическихъ». Но онъ хо-
тГлъ сделать изъ своей «Деревни»-повесть,,
п отсюда вышли все недостатки его произ
ведены, которыхъ онъ легко бы могъ ми
новать, если бы ограничился безевязными
внешнимъ образомъ, но дышащими одной
мыслью картинами деревенскаго быта кре
стьяне Неудачна также и его попытка
заглянуть во внутреннШ мщъ героини его
повести, и вообще изъ его Акулины вышло-
лицо довольно безцветное и неопределен
ное, именно потому, что онъ старался сде
лать изъ нея особенно интересное лицо. Къ
недостаткамъ повести принадлежать также
и натянутый, изысканный и вычурныя ме
стами описаны природы. Но что касается
собственно до очерковъ крестьянскаго быта,
это блестящая сторона произведены Гри
горовича. Онъ обнаружилъ тутъ много на
блюдательности и знаны дйла, и умели вы
казать то и другое въ образахъ простыхъ.
истинныхъ, вёрныхъ, съ замечательнымъ
талантомъ. Его «Деревня»—одно изъ луч-
шихъ беллетристическихъ произведешй прош
лаго года.
Статья Луганскаго: «Руссшй Мужики»,
явившаяся въ третьей части «Новоселья»,
исполнена глубокаго значены, отличается
необыкновенными мастерствомъ изложены
и вообще принадлежитъ къ лучшими фи-
зшлогическимъ очерками этого писателя,
котораго необыкновенный талантъ не имеетъ
себе соперниковъ въ этомъ роде литера
туры.
Съ шестой книжки «Библютеки для Чле
ны» тянется романъ Велътмана: «Приклю
чены, почерпнутый изъ моря житейскаго»,
который еще не кончился последнею книж
кою этого журнала за прошлый годъ. Вельт-
манъ обнаружилъ въ новомъ своемъ романе
едва ли еще не больше таланта, нежели
въ прежнихъ своихъ произведепыхъ, но
вместе съ теми и тотъ же самый недоста
токъ умены распоряжаться своимъ талан
томъ. Въ его «Приключеныхъ» толпится
страшное множество лицъ, изъ которыхъ
многы очеркнуты съ необыкновенными ма
стерствомъ; много поразительно верныхъ
картинъ еовременнаго русскаго быта, но