53 / 734
9 7
I. КРПТИЧЕСКШ СТАТЗ П.
98
кона совершаемыхъ ябедниками и крючко
творцами...
Чтобъ вйрно характеризовать и опреде
лить значеше Державина, какъ поэта, должно
обратить внимате на его собственный взгляде
на поэззю и поэта. Въ артистической душе
Державина пребывало глубокое предчувствш
великости искусства и достоинства худож
ника. Это доказывается многими истинно
вдохновенными местами въ его произведе-
ншхъ п даже превосходными отдельными
стихотвореншми. Мы непременно должны
указать на нихъ, какъ на факты для сужде-
Н
1
Я о Державине, какъ поэте. Въ оде «Люби
телю художестве», неудачной и даже стран
ной въ цйломъ, внимаше мысляшаго чита
теля не можетъ не остановиться на следую-
щихъ стихахъ:
Боги взоръ свой отвращаютъ
Отъ пелюбящаго музъ;
Фурш ему влагаютъ ’
Въ сердце чорство грубый вкусъ,
Жажду злата и сребра.
Врагъ онъ общаго добра!
"Ни слеза вдовицъ пе тронетъ,
Ни сиротъ несчаствыхъ етонъ:
Пусть въ крови вселенна тоиегъ,
Былъ бы счастливь только онъ;
Больше бъ собралъ серебра.
Врагъ онъ общаго добра!
Напротивъ того, взираютъ
Боги на любимца музъ;
Сердце неясное влагаютъ
И изящный нужный вкусъ:
ВеЬмъ душа его щедра.
Другъ онъ общаго добра!
Если бъ эти стихи прозаичностью и шерохо
ватостью выраженья не поражали нашего
вкуса, избаловавнаго изяществомъ новей
шей поэзш, ихъ можно было бы принять за
переводъ изъ какой-нибудь пьесы Шиллера
въ древнемъ вкусе. Сознаше высокаго сво
его призванш Державинъ выразилъ особенно
въ трехъ пьесахъ. Странная и невыдержан
ная въ целомъ пьеса «Лебедь» есть какъ
бы прелюдш къ превосходному стихотворе-
нш «Памятнике»:
Необычайнымъ я пареньемъ
Отъ тл'Ьна м(ра отделюсь,
Съ душой безсмертною и пеньемъ,
Какъ лебедь въ воздухъ поднимусь.
Въ двоякомъ образе нетленный,
Не задержусь въ вратахъ мытарстве;
Надъ завистью превознесенный,
Оставлю подъ собой блескъ царствъ.
• Да, такъ! хоть родомъ я не славенъ;
Но будучи любимецъ музъ,
Другимъ вельможамъ я не равенъ
Ж самой смертью предпочтусь.
;
Не заключить меня гробница,
Средь звездъ не превращусь я въ
прахъ,
Но, будто некая певица,
Съ небесъ раздамся въ голосахъ.
ЗатЪмъ поэть воображаете, что его стань
обтягиваете пернатая кожа, на груди яв
ляется пухе, а спина становится крылата,
Соч.
Б
ы ш т с к а г о
.
Т. III.
и что онъ лоснится лебяжьей 61.лизной; въ
видй лебедя парите онъ надъ Росйей, и все
племена, населяющш ее, указываюсь на
него п говорите:
„Вотъ тотъ летитЪ) что, строя лиру,
Языкомъ сердца говорилъ
И, проповедуя ыиръ МВД.
Себя всехъ счастьемъ веселиль!“
Мысль изысканная и неловко выраженная;
но послйдшй куплете очень замЪчателенъ:
Прочь съ иышиымъ, славпымъ погребеньемъ,
Друзья мои! Хорь музъ не пой!
Супруга! облекись терпеньемъ!
Надъ мнимым'¡л мертвецомъ не вой!
«Памятнике» такъ хорошо нзвйстенъ всймъ,
что нйтъ нужды выписывать его. Хотя мысль
этого превосходнаго стихотворешя взята Дер-
жавинымъ у Горащя, но онъ умйлъ выра
зить въ такой оригинальной, одному ему
свойственной форм!), такъ хорошо приме
нить ее къ себ'Ь, что честь этой мысли такъ
же принадлежите ему, какъ и Горацш. Пуш
нине по-своему воспользовался, по примеру
Державина, прим1шетемъ къ себй этой мы
сли въ собственной оригинальной форм!).
Въ стихотворенш того и другого поэта рйз-
ко обозначился характере двухъ эпохе, ко-
торымъ принадлежать они: Державинъ го
ворить о безсмертга въ общпхъ чертахъ о
безсмертш книжномъ; Пушкине говорите о
своемъ памятникЬ: «Еъ нему не зарастете
народная тропа», и этимъ стихомъ олице
творяете ту живую славу для поэта, которой
возможность настала только съ его времени.
Не менЬе «Памятника» замечательно сти
хотворное посвящение Державина Екатери
не I I собрата своихъ сочинешй: оно ды
шите и благоговейной любовью поэта къ
великой монархине, и прэроческимъ созна-
шемъ своего поэтическаго достоинства:
Что смйлая рука лоэзш писала,
Какъ Бога истиниу Фелицу во плоти,
И добродетели твои изображала,
1
Дерзаю къ твоему престолу принести,
Не по достоинству изящнЪйшаго слога,
Но по усердно къ тебЪ 'души моей.
Какъ жертву чистую, возженную для Бога,
Прими съ небесною улыбкою твоей.
Прими и освяти своимъ благоволеньемъ,
И музК будь моей подпорой и щитомъ,
Какъ
мпТз
была и есть ты отъ клеветъ спа-
сеньемъ.
Да веселясь она и съ бодрственнымъ челомъ,
Лройдетъ сквозь тьму временъ и станетъ средь
потомковъ,
Суда ихъ не страшась, твои хвалы в-Ьщать;
И алчный червь когда, межъ гробовыхъ об-
ломковъ,
Оставнпй будетъ прахъ костей моихъ глодать:
Забудется во мпЪ посл,Ьдн1й родъ Багрима,
Мой вроспнй въ землю домъ пикто не посетить;
Но лира коль моя въ пыли гдЪ будетъ зрима
II древнихъ струнъ ея гд* голосъ прозвенитъ,
Подъ именемъ твоимъ громка она пребудетъ!
Ты славою-твоимъ я эхомъ буду жить.
Героевъ и пквцовъ вселенна не забудет
г:
Въ могилт буду я, но буду говорить. ‘
4