52 / 734
95
С0ЧИНЕН1Я В. Г. ВЪЛИНСКАГО.
Другая пророческая ода Державина —«На
нрещеше ведикаго князя Николая Павло
вича»; въ ней поражаютъ стихи:
Дитя равняется съ царями!
Родителямъ по крови,
По сану—исполнит.;
По благости, любови
Полсв-Ьта властелинъ!
Оиъ будетъ, будетъ славенъ,
Душой Екатерин!! равенъ.
Державинъ ийлъ воцареше Александра и
мнопя событш его царствования, особенно
событш 1812— 1814 годовъ. Въ послЬднигъ
слышны уже слабеюпце звуки некогда гром
кой лиры; но въ одахъ, которыми онъ при-
вЪтствовалъ новое благотворное светило
Руси, местами проблескиваютъ искры по»-;
зш. Таково, напртгЬр'ь, начало оды «На!
восшестше на преетолъ императора Але
ксандра 1-го»: ...
,
В’Ькъ новый! Царь младой, прекрасный
Пришелъ днесь къ намъ весны стезей!
Мои предвестья велегласны
Уже сбылись, сбылись судьбой. >
Въ оде «Царевичу Хлору» старикъ Держа
винъ настроилъ свою музу на прежшй ладъ,
которымъ хвалнлъ Екатерину, и воепЬяъ
Александра: Въ поэтическомъ отношенш эта
ода далеко не то, что «Фелица», и кажет
ся нодражашемъ ей; но по мыслямъ, но
содержанш это—одна изъ эам'ЬчателыгЬй-
шихъ одъ Державина. Ее стоило бы выписать
здесь вею до посл^дняго стиха. Она лучше
веякихъ разсуждешй показываетъ, въ какой
связи находится поэзш съ положешемъ об
щества. Но это была нЬснь лебедя: знаме
нитый и прославленный въ царствовав!©
Александра более, чЬмъ въ царогвоваше
Екатерины, Державинъ былъ человЬкомъ,
отживпшмъ свой в4къ. Явлеше Крылова,
Карамзина, Дмитрова, потомъ Озерова и,
нааонецъ, Жуковекаго и Батюшкова пока
зало, что въ обществе уже созрели новые
элементы для поэзга, и что, номере полно
ты этихъ элементовъ, являлись и нЬвцы раз
нообразные, а не поющш, какъ прежде, вей
на одинъ голоеъ. Это былъ успЬхъ времени,
а не вина Державина, что онъ принадле-
жалъ къ другому вйку и остался ему вйренъ
въ чуздомъ для него новомъ времени: онъ
сдЬлалъ все, чтб могъ въ то время сделать
человйкъ съ такимъ огромнымъ даровашемъ.
Не будь Екатерины, не было бы и Держа
вина:
цветы
его поэзш распустились отъ
луча ея нросвйщеннаго внимашя. Этому
внимант онъ былъ обязанъ в своей славой:
общество не нуждалось въ стихахъ Держа
вина и не понимало ихъ, а имя его знало,
ди зясь, что за
стихи
даютъ и золотыя таба
керки, и чины, и места, дйлаютъ вельможей
бДщаго н незнатнаго дворянина. Но таковъ
ходъ идеи: она идетъ къ своей щЬли даже в
такими путями, которые, казалось бы, ско
рее отвели ее отъ цбли, чймъ привели къ
ней: простое любопытство многихъ незамет
но познакомило со стихами и пристрастило
къ нимъ. И когда чрезъ размножете учи*
лищъ и гимназий, чре8ъ основате новыхъ
университетовъ въ царствовате Александра
распространилось просвищете, тогда Дер
жавина стали читать, и узнали его, какъ
поэта, а не только какъ знатнаго чело
века.
Во многихъ етихотворетяхъ Державина
личный харакгеръ его, какъ человека, яв
ляется съ весьма хорошей стороны. Несмо
тря на то, что его векъ былъ вЬкъ мило-
¡стивцевъ, и что лесть и угодничество счи
тались добродетелями, онъ льстилъ больше
какъ риторъ, чемъ какъ поэтъ. Когда Су-
воровъ, въ отставке, передъ походомъ в ъ
И тал т, нроживалъ въ деревне безъ дела,
Державинъ не боялся хвалить его печати«.
Ода «На возвращеше графа Зубова изъ-
Персга» принадлежишь къ такимъ же сме-
лымъ его поетупкамъ. «Водопадъ», написан
ный ноеле смерти Потемкина, есть, безъео-
мненш, столько же благородный, сколько к
поэтичесшй подвигъ. Судя по могуществу
Потемкина, можно было бы предположить,,
что большая часть стнхотворешй Державина
носвящена его прославлению; но Державинъ
при жизни Потемкина очень мало писалъ
въ честь его. Онъ упоминаешь о немъ въ
оде «Осень во время осады Очакова»; его
воспелъ онъ подъ именемъ РЬшемыела при
лично и скромно; есть еще ода подъ назва-
шемъ «Победителю»: въ ней Потемкинъ нре-
вознесенъ превыше звездъ довольно плохи
ми стихами. Но вотъ и все: а это слиш-
вонъ немного, даже слишкомь мало для та
кого могущества, какое представляешь собой
Потемкинъ! Сверхъ того, въ отношенш къ
лести нельзя строго судить Державина: онъ
жиль въ такш торжественный (¡и хвалебный
времена, когда п е т ь и л ь с т и т ь —значило
одно и то же, и когда никакая сила характера
не могла спасти человека ошъ необходимости
уклоняться дестью отъ бедъ. Должно сказать
правду: за мнопя дела и самый сатирикъ
■не можетъ не чтить Державина. Къ числу
такихъ дбдъ принадлежишь его ода «Намят-
никъ Герою», написанная въ честь Репнину,
который находился въ то время подъ опа
лой у Потемкина и который впослйдствш
очень дурно заилатилъ за нее поэту. По служ
бе, въ деле правосуден, Державинъ прослылт»
даже «безяокойнымъ» чвловекомъ,—эпптотъ,.
который, какъ известно, дается только та
кимъ лгодямъ, которые безъ ужаса и него»
дованш не могутъ видеть подлостей н не»
справедливостей, именемъ правосуден и за»-