513 / 734
251
С0ЧИНЕП1Я В. Г. ВЫПИСКА ГО.
252
иногда прочтешь Х у т о р о к ъ—покажется,
а иногда разорвать хочется.» Въ другой разъ
онъ писалъ: «Сколько я ни бьюся съ са-
ыиыъ собой, но все эстетическое чувство не
управляешь мной, не обладаю имъ я, какъ
бы хотелось—хоть лягъ, да умри.-»
Стихотворения Кольцова можно разделить
на три разряда. Къ первому относятся пьесы,
писанный правильнымъ размйромъ, преиму
щественно ямбомъ и хореемъ. Большая часть
ихъ принадлежитъ къ первымъ его опытэмъ,
и въ нихъ онъ былъ подражателемъ по-
этовъ, наиболее ему нравившихся. Таковы
пьесы: «Сирота», «Ровеснику», «Маленькому
брату», «Ночлегъ чумаковъ», «Путникъ»,
«Красавице», «Сестре», «Приди ко мне»,
«Разувереше», «Не мне внимать наггЬвъ
волшебный», «Мщеше», «Вздохъ на могиле
Веневитинова», «Къ рТкЪ Гайдаре», «Что
значу я», «Утешете», «Я былъ у ней»,
«Первая любовь», «Къ ней же», <Наяда»,
«Къ К.», «Соловей», «Къ Другу», «Изсту-
плеше», «Позтъ и няня», «А. П. Серебрян
скому». Въ этпхъ стихотвореншхъ прогля-
дываетъ что-то похожее на талантъ и даже
оригинальность; некоторый изъ нихъ даже
очень недурны. По крайней мере изъ нихъ
видно, что Кольцовъ и въ этомъ роде по
эзш могъ бы усовершенствоваться до из
вестной степени; но не иначе, какъ съ тру-
домъ и усшпемъ выработавши себе стихъ и
оставаясь подражателемъ, съ некоторымъ
только оттенкомъ оригинальности. Правиль
ный стихъ не былъ его достояшемъ, и какъ
бы ни выработалъ онъ его, все-таки никогда
бы не сравнился въ немъ съ нашими звуч
ными поэтами даже средней руки. Но здесь
и виденъ сильный, самостоятельный та
лантъ Кольцова: онъ не остановился на
этомъ сомнительномъ успехе, но, движи
мый однимъ инстинктомъ своимъ, скоро
нашелъ свою настоящую дорогу. Съ 1831
года онъ решительно обратился къ рус-
скимъ песнямъ, и если писалъ иногда пра
вильнымъ размеромъ, то уже безъ всякихъ
претекзШ на особенный успйхъ, безъ вея-
каго желашя подражать или состязаться съ
другими поэтами. Особенно, любилъ этимъ
размйромъ, чаще безъ риемы, съ которой
онъ плохо ладилъ, выражать ощущенш и
мысли, имевппя непосредственное отноше-
нш къ его жизни. Таковы (за исключешемъ
пьесь: «Цветокъ», «Бедный призракъ»,
«Товарищу») пьесы: «Последняя борьба»,
«Къ милой», «Примиреше», «М1ръ музы
ки», «Не разливай волгаебныхъ звуковъ»,
«К***», «Вопль'страданья», «Звезда», «На
новый 1842 годъ». Пьесы же. «Очи, очи
голубыя», «Размолвка», «Люди добрые,
скажите», «Теремъ», «По-надъ Дономъ садъ
цвететъ», «Советъ старца», «Глаза», «Домикъ
лесника», «Женитьба Павла»—составляютъ
переходъ отъ подражательныхъ опытовъ
Кольцова къ его настоящему роду—русской
песне.
Въ русскихъ песняхъ талантъ Кольцова
выразился . во всей своей полноте и силе.
Рано почувствовалъ онъ безсознательное
стремлеше выражать свои чувства скдадомъ
русской песни, которая такъ очаровывала
его въ устахъ простого народа; но его
удерживала отъ этого мысль, что русская
песня—не поэзш, а что-то простонародное,
грубое и вульгарное. Къ счастью, ему по
палась въ руки книжка сгихотворешй барона
Дельвига (изданная въ 1829 году). Каково
же было его удовольствш, его радость, когда
въ этой книжке онъ увиделъ между «на
стоящими» стихотвореншми и руссшя песни!
Онъ сейчасъ смекнулъ, въ чемъ дело, и по-
решилъ его такимъ силлогизмомъ: баронъ—
ведь это баринъ, да еще большой, все равно,
что графъ или князь, и, верно, онъ ученый
человйкъ; но онъ сочиняетъ же русская
песни: стало быть, русская песня не вздоръ,
не глупость, а тоже поэзш... И съ техъ
поръ онъ все больше и больше началъ на
клоняться къ этому роду поэзш. Первыя песни,
какъ написанныя имъ еще до знакомства съ
песнями Дельвига, ■ такъ и многш, написан
ныя до 1835 года, были чемъ-то среднимъ
между романсомъ и русской песней, и по
тому походили на русскш песни то Дельвига,
то Мерзлякова. Но еще съ 1830 года ему
уже удавалось иногда выражать въ русской
песнё всю оригинальность своего таланта,
и пьесамъ: «Кольцо», «Удалецъ», «Кресть
янская пирушка», «Размышлеше поселя
нина» (1830—1832) недостаетъ только зре
лости мысли, чтобъ быть образцовыми въ
своемъ роде произведеншми. Но съ н е
сешь: «Ты не пой, соловей» (1830) и «Не
шуми ты, рожь» (1834), начинается рядъ
русскихъ иесенъ, какъ особаго рода, создан-
наго Кольцовымъ.
.Для означешя различныхъ степеней дара
творчества употребляются большей частью
два слова: т а л а н т ъ и г е н 1 й . Подъ пер
вымъ разумеется низшая, подъ вторымъ
—высшая степень способности творить.
Но такое р а з д а е т е довольно неопреде
ленно; оно не даетъ меры (критерияа) для
определения высоты художественной силы.
Правда, талантъ и гешй отличаются другъ
отъ друга темъ, что первый ниже второго,
а второй выше перваго; но чемъ же имен
но ниже или выше—вотъ вопросъ! Одно
изъ главнейншхъ и существеннейшихъ ка-
чествъ г е т я есть оригинальность и само
бытность, потомъ всеобщность и глубина его
идей и идеаловъ, и, наконецъ, историческое
влште ихъ на эпоху, въ которую онъ жя-