497 / 734
219
С0ЧИНЕН1Я В.
Г.
БЪЛИНСКАГО.
220
Алексей Ваоильевичъ Кольцовъ.
Издавая въ св&тъ полное собраие стихо-
творетй покойнаго Кольцова, мы прежде
всего думаемъ выполнить долгъ справедли
вости въ отношении къ поэту, до сихъ поръ
еще не понятому и не оцененному надле
жащими образойъ. Конечно, нельзя ска
зать, чтобы Кольцовъ не обратнлъ на себя
общаго вниманья еще при первомъ появле-
ши своемъ на литературное поприще; но это
внимание относилось не столько къ поэту съ
сильнымъ самобытнымъ талантомъ, сколько
къ любопытному феномену. Большей частью
въ немъ видели русскаго мужичка, который,
едва зная грамоте, самъ собою открылъ и
развилъ въ себе способность писать стиш
ки, и при томъ недурные. Все поняли, что
по таланту Кольцовъ выше Слепушкина,
Суханова, Алипанова; но не мноие поняли,
что у него решительно не было ничего
общаго съ этими п о э т а м и - с а м о у ч к а м и ,
какъ ихъ тогда величали. Впрочемъ, это
естественно, и тутъ некого винить. Для
верной оценки всякаго поэта нужно время,
и не разъ случалось, что даже велите генш
въ области искусства были признаваемы
только потомствомъ. Теперь этого уже не
бываетъ, потому что теперь пустому, но
блестящему таланту легче попасть въ генш,
нежели генно не быть признанными; но и
теперь это признате целой массой общества
Русскьй быть —
Увы!—совсЪмъ не такъ глядитъ,
Хоть о семейности его
Славянофилы намъ твердятъ
Уже давно,—но, виноватъ,
Я въ немъ не вижу ничего
Семейнаго... О старинЪ
Разсказовъ много знаю я,
П память вЪрная моя
Тьму п-Ьсенъ сохранила ми'Ь
Одяообразныхъ и простыхъ,
Но страшно грустныхъ... Слышенъ въ ннхъ
То годосъ воли удалой,
Все злою долею женой,
Все подколодною змИей
Опутанный,—то плачъ о томъ,
'Что тускло зимпимъ вечеркомъ
Горитъ лучина,—хоть не спать
В'ЬдняжкЪ ночь, и друга ждать,
И тЪшить старую любовь,—
Что ту лучину залила
Лихая старая свекровь...
О, вЪрьте мнЪ, не весела
Картина—русская семья...
Семья для насъ всегда была
Лихая мачиха, не мать..
А. Г р и г о р ь е в ъ.
тоже требуетъ времени и обходится не безъ
борьбы. То же самое можно отнести ко вся
кому замечательному таланту, выходящему
изъ-подъ уровня обыкновенности.
КромЬ этого обстоятельства, Кольцовъ
явился въ то время русской литературы,
когда она, такъ сказать, кипела новыми та
лантами въ новыхъ родахъ. Едва замолкли
поэты, вышедше по следами Пушкина, какъ
начали появляться романисты, нувеллисты,
а потоми поэты-стихотворцы, резко отли-
чавппеся отъ прежнихъ своимъ направле-
шемъ и кодоритомъ. Въ литературе молодой
п не установившейся новость возбуждаетъ
такое же внимаше, какъ и геншльность, и
часто считается за одно съ нею, хотя и не
надолго. Среди всехъ этихъ новостей самъ
Кольцовъ возбудили собою внимаше, какъ
новость, появившаяся поди именемъ п о э т а -
п р а с о л а . Будь они не мещанинъ, почти
безграмотный, не прасолъ, — его стихотво
рении можетъ быть, едва ли были бы тогда
замечены. Первыя стихотворенш Кольцова
печатались изредка въ разныхъ малоизвест-
ныхъ изданшхъ. Публика узнала о немъ
только въ 1835 году, когда въ Москве вы-
„шла книжка его стихотворений, въ числе
восемнадцати пьесъ,. изъ которыхъ едва ли
половина носила на себе отпечатокъ его
самобытнаго таланта, потому что пора на-