494 / 734
213
I. КРИТИЧЕСКИ СТАТЬИ.
'214
тересовало, ко всему влекло, и онъ учился
еъ жаромъ. съ упорствомъ, съ настойчи
востью; но этотъ энциклопедизмъ, эта жажда
всезнанш ври житейскихъ заботахъ, при
изданш журнала естественно не допускала
его углубиться въ какой-нибудь исключи
тельный предметь, сделаться ученымъ. Не
определенность идей (свойство той эпохи)
и поверхностность многосторонняго знанш
(результатъ энциклопедическаго направлен!»
и самообразованш) отзывались во многомъ,
что писалъ онъ, особенно въ его философ-
скихъ возз[)йшяхъ; но онъ равно былъ
чуждъ и невежества, и шарлатанства, въ
которыхъ его обвиняли противники. Нату
ра живая и воспршмчивая, онъ страстно
увлекался всеми современными идеями, и
его можно было обвинять только въ томъ,
что онъ часто нонимадъ ихъ по-своему,
но не въ томъ, чтобы онъ говорилъ о нихъ,
не понимая ихъ. Журналиста, и беллетристъ
по призванш, человекъ практичесюй по
своей природе, онъ всегда былъ ясевъ и
определенен^ когда не бросался въ тчорш,
но говорилъ просто, какъ человекъ со вку-
сомъ, съ здравымъ смысломъ и съ образо
ван!емъ. Немецкая философы сильно зани
мала его умъ, но онъ знакомился съ ея
идеями не изъ прямого источника, недостун-
наго для днллетантовъ и любителей фило
софы, а изъ популярныхъ лекцШ Кузена,—
и его главная ошибка тугь состояла въ
томъ, что этого беллетриста философш онъ
принялъ за главу философическаго дввже-
нш, будто бы скончавшагося въ Германш съ
Шелливгомъ. Даже и въ этомъ отношены,
можетъ быть, составляющемъ самую слабую
сторону образованы Полевого, нельзя не
удивляться его тревожной любознательности,
за все хватавшейся, ко всему стремившейся,
ничего не оставившей безъ вниманщ. Вме
сте съ нимъ много вышло на литературную
арену людей, основательно учившихся и по-
томъ вазывавшихъ себя «учеными»; вей они
были нрогивъ него одного; но что же сде
лали они, или что они делаютъ теперь?..
Где свергнете тйхъ надеждъ, который они
подавали?.. Нерезъ два года поеле
«М
осеов
-
аш 'п
Телеграфа» явился «Московсшй Вест-
никъ», за нимъ— «Атеней» и «Галатея», да
же дряхлый «Вестникъ Европы» оживился,
ударился въ ожесточенную полемику, схва
тился за теорш н даже философш, потомъ
вей они соединились въ «Телескопе» что-
'бы сильнее ударить на своего общаго вра
га; но они могли только поднять его сво
ими нападками, ничего не сделавши ни для
себя, ни для публики...
Сначала въ «Телеграфе» принимали уча-
сне, хотя и не большое, даже Жуковсшй
и Пушкинъ, и весьма значительное учаете
принималъ въ немъ князь ВяземскШ. Но>
вскоре участь этого журнала стала зави
сеть только отъ деятельности и таланта
его издателя, постоянно вспомоществуемаго
только своимъ братомъ, К. А. Полевымъ;
но журналъ отъ этого не упалъ, а годъ
отъ году становился лучше. Этого мало:
его не уронили даже две важный ошибки
его издателя. Первая изъ нихъ была—при
мирение съ однимъ петербургскимъ журна-
ломъ и одной петербургской газетой после
продолжительной и ностоянной войны съ
ними. Такъ какъ эта война делала особен
ную честь «Телеграфу», то примирены не
могло не окомпрометтировать его. Эта важ
ная ошибка была слйдствн'къ другой, еще
важнейшей. Въ 1829 году Полевой вапе-
чаталъ въ своемъ журнале критическую
статью объ «Исторш Государства Рооелй-
скаго». Статья была превосходно написана,
мйра заслугъ Карамзина оценена въ ней
была вЬрно, безприетраетно, съ полнымъ
уважешемъ къ имени знаменитаго писате
ля. Но черезъ несколько мйсяцевъ явилось
въ «Телеграфе» объявлены о скоромь вы
ходе «Исторш Русскаго Народа». Тогда
поднялась противъ Полевого страшная бу
ря: его статья объ исторш Карамзина объ
яснялась его противниками, какъ предисло-
вш къ объявленш о подписке на собствен
ную исторш. Но вей эти вопли Полевому
легко было сделать ничтожными и обра
тить къ собственной ' чести и къ нредосу-
жденпо своихъ противниковъ: ему стоило
только всегда сохранять тонъ должнаго ува
жены къ Карамзину, даже доказывая его
ошибки; но онъ не вытерпйлъ —и досаду на
своихъ противниковъ сталъ вымещать на
«Исторш» Карамзина. «Исторш Русскаго
Народа» явилась съ двойнымъ текстомъ: въ
одномъ была-исторш, а въ другомъ—доволь
но нехладнокровныя нападки на Карамзина,
и каждому изъ этвхъ тексговъ было отве
дено ровно по полустранице... Пожалеемъ
о слабости замечательнаго человека, ока-
эавшаго литературе и общественному об
разованно великш заслуги, но не будемъ
оправдывать его слабости или называть ее
добродетелью...
Къ этой же эпохе «Телеграфа» отно
сится и принята имъ въ свои сотрудники
одного писателя съ его статьями, много
глаголивыми, широковещательными, пло
скими и пошлыми, въ которыхъ нодъ. фирмой
ратованш за новое скрывались отсталость
и страшная ограниченность въ понятшхъ...
Но «Телеграфъ» вынееъ и этотъ сильный
ударъ, имъ же самимъ нанесенный себй:
несмотря на все это, онъ не . падалъ, а
улучшался. Причина этого заключалась въ
личности его издателя. Онъ былъ литера-