501 / 734
227
С0ЧИНЕН1Я
В. Г.
БМИНСКАГО.
228
онъ хочетъ научиться писать хорошо стихи,
то вотъ иоможетъ ему книжка: «Русская
Просодш, изданная для восиитанниковъ бла-
городнаго университетскаго паныона». Вид
но, какой-то инстинктъ сказадъ этому кни
гопродавцу, что онъ видитъ передъ собью
человека не совсЬмъ обыкновеннаго, и вид
но, его тронуло страстное юношеское стре-
млеше Кольцова къ стихотворству: онъ по
дарили ему «Русскую Просодш» и предло
жили ему безденежно давать книги для про-
чтешя. Нечего и ‘говорить о радости Коль
цова: онъ прюбр'Ьлъ книгу, которая должна
посвятить его въ таинства стихотворства и
дать ему возможность самому сделаться поэ-
томъ, и сверхъ того у него очутилась поди
Р3гками целая библштека! Зто было для не
го счастьемъ, блаженствомъ! Онъ избавился
отъ необходимости перечитывать одне и т£
же книги; целый новый мщъ открылся пе
редъ ними, и онъ бросился въ него со
всймъ жаромъ, со всей жадностью нестерпи-
маго голода, и безъ разбору пожпралъ чте-
шемъ и хорошее, и дурное. Книги, который
ему особенно нравились, онъ, по прочтенш,
покупали, и его небольшая библштека скоро
обогатилась сочиненшми Жуковскаго, Пушки
на, Дельвига.
Такими образомъ въ раздолий этого чте-
нш и въ попыткахъ на стихотворство про
шло пять л’Ьтъ. Кольцовъ достигъ семнад-
цатилйтняго возраста, и тогда съ нимъ со
вершилось собьте, имевшее могуществен
ное влш те на всю жизнь его. Мы уже го
ворили, что Кольцовъ принадлежали къ чи
слу тйхъ страстныхъ организащй, который
рано открываются для всйхъ симпатй серд
ца, для любви и дружбы въ особенности.
До сихъ поръ это были чувства и привя
занности хотя жарюя, но дйтсшя: теперь
настала пора чувствъ и привязанностей дру
гого рода. Въ семейство Кольцова вошла
молодая девушка, въ качестве служанки.
Несмотря на низкое зваше, она получила
отъ природы все, чймъ можно было потря
сти въ основаши такую сильную и поэти
ческую натуру, какова была натура Коль
цова. И его чувство не осталось безъ от
вета. Не знаемъ, долго ли продолжалась эта
связь; но знаемъ, что она не была шалостью
пли легкими безотчетными чувствами, впер
вые пробудившейся потребностью молодой
кипящей крови. Нйтъ, это была страсть глу
бокая и сильная, влшше которой Кольцовъ
чувствовалъ всю жизнь свою. Онъ не толь
ко любили, онъ уважали, свято чтили пред
мета своей любви, въ которомъ нашелъ свой
осуществленный идеалъ женщипы, еще не
мечтая объ идеалахъ и не ища ихъ. Но эта
связь, составлявшая жизнь и блаженство
молодого поэта, не нравилась его семейству
и даже безпокоила его. Известное дйло, что
въ этомъ сословш первое задушевное жела-
ше отца состоитъ въ томи, чтобы поскорее
женить своего сына на какомъ-нибудь раз-
малеванномъ белилами, румянами и сюрь-
мой болване съ черными зубами и хоро
шими, соответственно состояшю семьи же
ниха, придаными. Связь Кольцова была
опасна для этихъ мйщанскихъ плановъ, не
говоря уже о томи, что въ глазахъ дикихъ
невйждъ, простодушно и грубо чуждыхъ
всякой поэзш жизни, она казалась предосу
дительной и безнравственной. Надо было
разорвать ее во что бы ни стало. Для этого
воспользовались отсутствшиъ Кольцова въ
степь, — и когда онъ воротился домой, то
уже не застали ея тамъ... Это несчастье
такъ жестоко поразило его, что онъ схва-
тилъ сильную горячку. Оправившись отъ
болезни и призанявши у родныхъ и знако-
мыхъ деньжонокъ, онъ бросился, какъ без
умный, въ степи разв'Ьдывать о несчастной.
Сколько моги, далеко ездили сами, еще
дальше посылалъ преданныхъ ему за деньги
людей. Не знаемъ, долго ли продолжались
эти розыски; только результатомъ ихъ было
извйепе, что несчастная жертва варвар-
скаго расчета, попавшись въ донсшя сте
пи, въ казачью станицу, скоро зачахла и
умерла въ тоске разлуки и въ мукахъ же-
стокаго обращешя...
Эти подробности мы слышали отъ самого
Кольцова въ 1838 году. Несмотря на то,
что онъ вспоминалъ горе, постигшее его
назади тому болйе десяти лета, лицо его
было бледно, слова съ трудомъ и медленно
выходили изъ его уста и, говоря, онъ смо
трели въ сторону и внизъ... Только одинъ
рази говорилъ онъ съ нами объ этомъ, и
мы никогда не решались болйе разспраши-
вать его объ этой исторш, чтобъ узнать
ее во всей подробности; это значило бы
раскрывать рану сердца, которая и безъ
того никогда вполне не закрывалась...
Эта любовь, и въ ея счастливую пору, и
въ годину ея несчастья, сильно подейство
вала на развитш поэтическаго таланта
Кольцова. Онъ какъ будто вдругъ почув
ствовали себя уже не стихотворцемъ, одо
леваемыми охотой слагать размеренный
строчки съ риемами, безъ всякаго содер-
жашя, но поэтомъ, стихи котораго сде
лался отзывомъ на призывы жизни, грудь
котораго носила въ себе богатое содержите
для поэтическихъ излшнШ. Пьесы: «Если
встречусь съ тобой», «Первая любовь»,
«Къ ней» (Опять тоску, опять любовь), «Ты
не пой, соловей», «Не шуми ты, рожь»,
«Къ Милой», «Примиреше», «Муръ Музыки»
и некоторый друпя явно относятся къ этой
любви, которая всю жизнь не переставала