481 / 734
1 3 7
СОЧНЕЕН1Я В. Г. БЪЛИНСКАГО.
1 8 8
Пусть решать читатели. Наше дело—
сторона.
Ч'Ьмъ отличается гешй отъ таланта?—
Вопросъ ойень важный, т4мъ более, что
его рйшаютъ всегда очень мудрено. Не бе
ремся, но попытаемся объяснить его про
сто. Что гешй и талантъ дается природой,
что тотъ и другой есть, такъ сказать, свой
ство самого организма человека, какъ свети
и теплота есть свойство огня,-~объ этомъ
нечего и говорить, какъ о предмет
е,
на-
счетъ котораго давно согласились всЬ. Во
просъ въ различш генш отъ таланта, н
наоборотъ.
Ному не случалось встречать множество
людей, которые любятъ, напримйръ, читать,
следить за литературой и хотятъ судить
о ней; но которые тогда только смело еу-
дятъ о новой книге, когда успели прочи
тать о ней суждевщ журнала, пользуюша-
гося ихъ безусловной доверенностью, п ко
торые чувствуюсь себя въ самомъ затруд-
нительномъ положенш, если рецевзш иди
критика на книгу, наделавшую шуму, долго
не является въ ихъ журнале? Кому не слу
чалось встречать людей, которые готовы
судить обо всемъ, но лишь кто нибудь рйзко
возразить имъ, они тотчасъ же отказыва
ются отъ своего мненш и безусловно со
глашаются съ мнешемъ возразившаго? Это
люди безъ мненш, безъ способности иметь
мнете,—люди, которые могутъ быть сильны
только чужимъ мнешемъ, и для которыхъ
авторитета есть необходимость перваго
разряда. Надобно заметить, что у людей
этого рода очень сильно развить инстинкта
чувствовать чужую силу и всегда узнавать
ее. Между тЬмъ это могутъ быть совсемъ не
глупые люди: для нихъ существуютъ дока
зательства, у нихъ есть судительная способ
ность, но только эта способность у нихъ
лишена самодеятельности и требуетъ опоры
въ авторитете. Толпа большею частью
состо
и т е
изъ такихъ людей, и ею всегда и ве
зде управляютъ люди съ большей или мень
шей самостоятельностью мненш. И вотъ
причина, почему толпа не долго увлекается
ложнымъ и уродливымъ, и рано или поздно,
но всегда признаетъ достоинство истиннаго
и прекраснаго: за нее действуютъ друпе,
а она только повинуется. Безъ этой нрав
ственной дисциплины въ понятшхъ людей
не было бы единства, но была бы страш
ная анархш.
Талантъ, какъ с п о с о б н о с т ь д е л а т ь ,
п р о и з в о д и т ь , относится больше къ форме
созданш, и съ этой точки зренш та
ланта есть сила внешняя, которая можетъ
существовать въ человеке независимо отъ
ума, сердца и другихъ интеллектуальныхъ
и нравствеяныхъ сторонъ человеческой при
роды. Но для формы нужно содержите,—
и вотъ здйсь-то получаетъ всю свою важность
самостоятельная деятельность духовныхъ
силъ человека. Если есть люди, которые
лишены способности иметь о вещахъ свое
мнете и которые принимаютъ чужое мнете
целикомъ, какъ
что
-
то
готовое, о чемъ имъ
уже нечего больше и думать, то есть люди,
которые, вечно живя чужимъ мнешемъ,
имбють способность усвоять его себе, раз
вивать, выводить изъ него новыя следствш,
находить черезъ него на другш мысли,—и
эта способность до того обманываетъ людей
этого рода, что они очень добросовестно
убеждены въ самостоятельности своей соб
ственной мыслительности. И они почти правы
въ этомъ: натуры живыя и воспршмчивыя,
они сами не зиають и не помнятъ, отъ кого
зашла къ нимъ та или другая мысль, потому
что все извне легко и быстро пристаетъ къ
нимъ почти безсознательно, инстинктивно.
Имъ стоить только поговорить съ умнымъ
человекомъ или прочесть хорошую книгу,
чтобы въ нихъ тотчасъ же возбудился целый
рядъ новыхъ мыслей, которым они не мо
гутъ не принять за свои собственный. Эти
люди, управляясь другими, въ свою очередь
•имеютъ большое влшше на толпу. Они до
вольно часто встречаются на свете; особен
но ихъ много бываетъ въ столицахъ. Во
обще, чймъ просвещеннее и образованнее
общество, темъ больше въ немъ такихъ лю
дей. Наконецъ, есть люди (такихъ очень
мало), которые действительно обладаютъ
способностью творческой самодеятельности
своихъ способностей. Они на все смотрята
какъ-то особенно, оригинально, во всемъ
вилять именно то, чего безъ нихъ никто
не видитъ, а после нихъ все видятъ и все
удивляются, что прежде этого не видели.
Эти люди совсемъ не хитрые и не мудре
ные; они все понимаютъ просто, но ихъ
простое понимаше сначала кажется всемъ
очень мудреными, а иногда безумными и
нелепыми, а нотомъ кажется ужъ столь
простыми, что нетъ глупца, который не
подивился бы, какъ ему не пришло этого
въ голову — ведь это такъ просто! Когда
Колумбъ сбирался открыть Америку, — на
него все смотрели, какъ на помешанна-
го мечтателя, а когда онъ открыли Аме
рику, то почти никто не хотели признать
въ этомъ даже заслуги, потому что откры
тую Америку всемъ казалось такъ легко
открыть!...
Говоря объ этихъ трехъ разрядахъ лю
дей, мы хотели сказать о т о л п е , т а л а н-
т е и г ен1и...