421 / 734
67
С0ЧИНВН1Я В. Г. БМИНСКДГО.
6 8
только низшая, менее строгая и чистая,—
то же золото, только низшей пробы, только
смешанное съ металлами низшаго достоин-
лтва. Цоэзш даетъ беллетристика жизнь и
направлены, и потому иногда одно высокое
художественное произведены порождаетъ
множество бол'Ье или менее прекрасныхъ
беллетристическихъ явлешй; одинъ гешй
даетъ полетъ множеству талантовъ. Но и
беллетристика, съ своей стороны, имйетъ
влшюе на искусство: она переводитъ на
языкъ толпы его идеи и даже дЬлаетъ
толпе доступными художественный произ
ведены, подражая пмъ. Сверхъ того, белле
тристика имгЬетъ свои минуты откровенш,
указывая’ на живыя потребности общества,
на непредвиденные вопросы дня, и не даетъ
искусству изолироваться отъ жизни, отъ
общества и принять характеръ педанти-
чесшй и аскетически! Что же касается до
прессы,—она всему сдужитъ, она равно
необходима и науке, и искусству, и белле
тристика, и обществу.
ИI акъ, содержаше иеторш литературы
составляютъ: иcтopiя поэзш, беллетристики,
прессы и отчасти науки. Въ этомъ случай
мы нисколько не разнимся съ Никитенко
во взгляде на предметъ; но намъ кажется,
что онъ не довольно определитсльно выра
зился въ рйшеши этого вопроса. Вотъ почти
единственное место во всемъ «Введенш»,
которое мы могли не оспаривать, потому
что въ сущности мы согласны къ нимъ, но
противъ котораго мы нашли сказать что-
нибудь. Почти во всемъ остальномъ мы
вполне согласны съ идеями автора, такъ пре
красно везде изложенными. Мы могли бы
проследить ихъ, чтобъ представить содер
жите всей книги Никитенко, но думаемъ,
что для читателей будетъ прштнйе непосред
ственно познакомиться съ этою книгою...
Князь Антюхъ Дмитр1евичъ Кантемиръ.
■
»
Русскую, литературу начинаютъ съ Ло
моносова,—и справедливо. Ломоносовъ дей
ствительно былъ основателемъ русской ли
тературы. Какъ гешадьный человйкъ, онъ
далъ ей форму и направлены, который она
надолго удержала. Каковы были эта фор
ма и это направлены—вопросъ другой; дйло
въ томъ, что дать форму и направлены це
лой литературе могъ только человекъ не
обыкновенный, но, несмотря на общее ео-
гласы въ томъ, что русская литература на
чинается съ Ломоносова, вей начинаютъ
ея иеторш съ Кантемира. Это тоже спра
ведливо. Если Кантемиръ и Тредьяковсшй
не были основателями русской литературы,
ихъ труды иекоторымъ образомъ были какъ
бй прецисловымъ къ ея основанш. Оба
они, особенно последшй, брались эа то, за
что прежде всего должно было взяться; но
оба они не имели достаточныхъ средствъ
для выполнешя преддежавшаго имъ дела.
Впрочемъ, къ Кантемиру это относится го
раздо меньше, чймъ къ Тредьяковскому.
Кантемиръ не столько начинаетъ собой
исторпо русской л и т е р а т у р ы , сколько за-
канчпваетъ перщ ъ русской п и с ь м е н н о
с ти . Кантемиръ писалъ такъ-называемы-
ми силлабическими стихами, — размйромъ,
который совершенно несвойственъ русско
му языку; но этотъ/ размерь существо
вали на Руси задолго до Кантемира. Онъ
зашелъ къ намъ изъ Польши чрезъ Мало-
росспо, въ XVI столеНи. Этимъ размйромъ
писали и Петръ Могила, и Димитр¡й Ростов-
сюй, и Симеонъ Полоцшй; но ихъ стихи
были духовнаго содержанш, не блестели
поэзый и отличались однажды-навсегда при
нятой и неподвижной риторической формой;
Кантемиръ же п е р в ы й началъ писать сти
хи, тймъ же силлабичеекимъ размйромъ,
но содержаше, характеръ и цель его ети-
ховъ были уже совсемъ др'упе, нежели у
его предшествеиниковъ на стихотворческомъ
поприще. Кантемиръ началъ собой иеторш
светской русской литературы. Вотъ почему
вей, справедливо считая Ломоносова отцомъ
русской литературы, въ то же Время не со
всемъ безъ основанш Кантемиромъ начи
наютъ ея иеторш. Несмотря на страшную
устарелость языка, которымъ писалъ Кан
темиръ, несмотря на бедность поэтическаго
элемента въ его стихахъ, Кантемиръ сво
ими сатирами воздвигъ себе маленьюй,
скромный, но тЬмъ не менее беземертный *
памятникъ въ русской литературе. Имя его
уже пережило много эфемерныхъ знамени
тостей, и классическихъ, и романтическихъ,
и еще переживетъ ихъ многш тысячи. Этотъ
человЬкъ, по какому-то счастливому ин
стинкту, первый на Руси свелъ поэзш съ
жизнью,—тогда какъ самъ Ломоносовъ толь
ко развелъ ихъ надолго. Поэзш Кантемира