417 / 734
59
отпитая: в.
г.
в
-
ьлиискаго
.
яи
жать двухъ крайностей, которыя для пи
сателей бываютъ Сцилдой и Харибдой—ус-
Б'Ьлъ избежать односторонняго идеализма,
гордо отвергающаго изучены фактовъ, и
односторонняго эмпиризма, который доро
жить только мертвой буквой и, набирая
факта на факта, подавляется безподезнымъ
избыткомъ собственныхъ прюбрйтетй и за-
воеванШ. Авторъ «Введены» начинаетъ пря-
мымъ нанадешемъ на последнюю край
ность...
Въ мы с л и , въ и д е й видптъ авторъ
таинственную психею народной жизни, ко
торая составляетъ еодержаше иеторш; а
преимущественно откровеше этой мысли,
этой идеи видитъ онъ въ с л о в е . «Чело
века,,—говорить онъ,—есть органъ мысли;
это верховнойшее изъ его преимущеетвъ,
долга его, злополучы и благо.» По нашему
мнйрлю
,
думать такъ, значить — думать
справедливо объ иеторш. 'Несмотря одна
ко жъ (говорить авторъ) ни на очевидность
уепйховъ мыслительной деятельности, ни
на требоваше века, мнопе писатели не
совсймъ еще чуждаются прежней методы
и воззрешй иеторш. Направлены, харак-
теръ и мысли народной, выраженные въ
слове, судьба науки и литературы у нихъ
все еще составляетъ одно какое-то допол
нены къ жизни внешней. Они, кажется, до
сихъ доръ не довольно вникли въ тйсную
органическую связь глубокпхъ ннутрешшхъ
явлетй этого рода со внешними; ихъ не
слйдуетъ разлучать тамъ, где дйло идетъ
о полноте знаны. Такое положены науки
делаете необходимыми спещализироваяы
главнейшихъ элементовъ иеторш, и мы
принуждены изъ иеторш литературы со
ставлять особую науку, тогда какъ настоя
щее ея место въ общей великой науке,
обнимающей жизнь и судьбу народа въ
целости и нераздельно.» Вотъ истинный
взглядъ на иеторш литературы! Иеторш на
рода есть иеторш развиты мысли, выра
женной и непосредственной, и сознательной
стороной жизни народа, а мысль народа
преимущественно выражается въ его ли
тературе, потому что обнаруживается въ
ней прямее и сознательнее. Правда, лите
ратура не есть исключительное и полное вы
ражены умственной жизни народа, которая
еще высказывается и въ искусстве въ обшир-
номъ значенш этого слова. Громадные хра
мы Индщ, высеченные изъ скалъ, построен
ные изъ горъ, стоять «Махабгараты» или
«Рамайяны»; изящные памятники древней
греческой архитектуры и скульптуры со-
ставляютъ какъ бы одно съ «Йлыдой»,
«Одиссеей» и трагедыми; огромный римскш
здашя, ознаменоЕанныя печатью граждан-
скаго и государственнаго величш, не менее
повествованш Тита Ливы и Таипта, по ме
не!' ГОстишанова кодекса свидетельствуютъ
о биты народа, который былъ державнымъ
владыкой игра, властелиномъ царей и на-
родовъ и который, даже по смерти своей,
внесъ преобдадающШ элемента своей жи
зни въ жизнь новЬйпгахъ народовъ Европы,
ознакомивъ ихъ съ лучшими идеями о пра
ве. Въ готическихъ соборахъ, картинахъ
и музыке мастеровъ среднихъ вековъ жизнь
этой по преимуществу религюзно-хриетшн-
ско-католической эпохи отразилась едва ли
еще не полнее и роскошнее* нежели въ
поэме Данте и романсахъ менестрелей. И
теперь,
въ
наше время, жизнь народовъ
выражается не въ одной литературе, а
только преимущественно въ литературе. Это,
впрочемъ, было и всегда, за исключеюемъ
разве среднихъ вековъ. Кроме того, что
литература объемлетъ •¿собою несравненно
обширнМнпй круга народнаго созданы, не
жели всякое другое искусство,—ея памятни
ки прочнее, несокрушимее, вековечпЬе, по
тому что она, по сущности своей, духовнее
другихъ искусствъ, менее зависите отъ ма-
тершльныхъ средствъ.
Но здесь есть недоразумены: мы назвали
литературу пскусствомъ и противопоставили
ее другимъ искусетвамъ. Это не совсймъ
определительно, и на этотъ счета надо
яснее выразиться: надо начать съ начала,
надо определить литературу, съ точностью
указать, что входить въ ея круга, съ
чемъ она соприкасается, и что должно
исключать изъ ея круга/ Авторъ «Опыта»,
какъ и должно, не миновалъ этого вопроса,
но раземотрелъ и по-своему решилъ его.
Онъ начинаетъ разематривать его съ отно-
тиешй между частнымъ и ' общимъ, вацш-
нальнымъ и общечеловеческимъ, и въ осно
ву сокровенной внутренней жизни литера
туры полагаете, общы всему человечеству
идеи разума...
Во всемъ, что онъ говорилъ но этому по
воду, много истины, и все очень близко къ
истине, многое выражено необыкновенно
удачно и определенно; но намъ кажется,
что тута вопросъ решеяъ не вполне удо
влетворительно. Прежде всего обратимъ вни-
м ате на то, что Никитенко противопо
ставляет. н а у к у л и т е р а т у р е . Это не со-
всемъ верно съ его же собственной точки
зрЪнш на литературу, потому что подъ его
определены литературы подходить и паука,
какъ «мысль человеческая, возникающая
у народа вместе съ нимъ изъ его духа,
жизни, историческихъ и местныхъ обстоя-
телъствъ и посредствомъ слова выражаю
щая
свое народо-человеческое развиты
подъ совокупнымъ влшшемъ верховныхъ и
всеобщихъ идей истиннаго и изящнаго.»