368 / 734
727
СОЧаНЕНШ
В. Г. Б'ВЛИИСКАГО.
728
Ея души задумчивой и страстной
Сбылись надежды всЪ... сбылося все,
Чему она дать имя не умЪла,
О чемъ молиться смЪла и не смЪла...
Сбылося все... и оба влюблены...
Но все жъ млт слышенъ хохотъ сатаны.
Да чему же обрадовался лукавый?.. Не при-
готовляетъ ли онъ измены, ревности, кин
жала, яда и другихъ золъ, которыми нару
шается супружеское счастье?.. Ничего не
бывало! Вы правы, чувствительный и востор
женный читательницы, говоря, что авторъ
«Параши»—человЬкъ прозаичесшй и холод
ный... Въ самомъ д'Ь.тЬ, оставивъ сатану, онъ
вдругъ извйщаетъ васъ, что онъ долго былъ
въ отсутствии, лйтъ черезъ пять посйтилъ
влюбленныхъ. Четвертый годъ, какъ они
были супругами, и Викторъ какъ-то стран
но потолстёлъ; но ее встревожилъ приходъ
поэта, напомнивъ ей о прежнемъ, и она даже
сгрустнула н поплакала:
Но грусть замужней женщины смйпша.
Какъ ручеекъ извилистый, но плавный,
Катилась жизнь Прасковьи Николавны!
Мужъ ее любилъ. «Можетъ быть, вы скажете,
что онъ не етоилъ ея любви?» говоритъ
поэтъ, и отвЪчаетъ такъ: «кто знаетъ!»
Но—Более.' то ли думали я, когда,
Исполненный нЪмого обожанья,
Ея душгЬ я предрекадъ года
Святого, благодатнаго страданья!
Съ надеждами разставшись навсегда,
Свыкался я съ суровыми отчужденьемъ,
Но въ ней ласкалъ посл-Ьднюю мечту
И на нее съ таинственными волненьемъ
ГлядЪлъ, какъ на любимую звезду...
И что жъ? я былъ обмануть такъ невинно,
Такъ просто, такъ естественно, такъ чинно,
Что въ истин'Ь своихъ желашй я
Стали сомневаться, милые друзья.
И вотъ что ей сулили ночи той,
Той летней ночи страстный мгновенья,
Когда съ такой тревожной быстротой
Въ ея душе сменялись вдохновенья...
Прощай, Параша!... Время на покой;
Перо къ концу спешить нетерпеливо...
Что жъ мне сказать о ней? Признаться вами—
Ее никто не назовегъ счастливой
Вполне... она вздыхаетъ но часами,
И въ памяти хранить, какъ совершенство,
Невинности нелепое блаженство!
Я скоро съ ней разстался... и едва ль
Ее увижу вновь... ее мне жаль...
Если и теперь не для всЕхъ будетъ
понятенъ хохотъ сатаны, то мы, право, не
знаемъ, какъ и объяснить его... Этотъ сатана
долженъ быть знакомъ русскимъ читателямъ,
потому что они встречались съ нимъ и въ
«Онегине», и въ «Горе отъ Ума», и въ
«Ревизоре», и въ повестяхъ Гоголя, и въ
«Герое Нашего Времени», и вместе съ нимъ
смеялись или грустили надъ неточнымъ и
превратнымъ удотреблешеиъ разныхъ еже
дневно употребляемыхъ словъ. Въ «Параше»
навлекло на себя насмешку беса слово «любовь»
и неумеше многихъ любить, и умете ихъ
делать комедш изъ .всякаго чувства. Наши
ю н о ш и и д е в ы въ любви всего менее
думаютъ о любви, но и те, и другш ищутъ
въ ней счастья, а счастье любви иолагаютъ
въ союзе съ нимъ и съ ней. Любовь,
какъ всякое сильное чувство, какъ всякая
глубокая страсть, есть сама себе цель;
для любящихся она — долгъ, требуюпцй
служешя и жертвъ, и, предаваясь чувству,
они не отступаютъ назадъ, что бы ни сулила
имъ развязка ихъ романа—счастливый ли
союзъ, или терновый венецъ страдания и
безвременную могилу... Но есть люди, которые
очень уважаютъ чувство, пока оно сулитъ
имъ верное счастье и пока оно не требуетъ
отъ нихъ ничего, кроме прекраеныхъ словъ
и поэтическихъ восторговъ... И потому участь
такихъ людей решаетъ не страсть, не чув
ство, а теплая летняя ночь и одинокая про
гулка, располагающая къ неге, мечтательно
сти, и заставляющая расплываться душой и
сердцемъ. И какъ иначе? для страсти надо
воспитаться, развиться. А для этого надо
возрасти въ такой общественной сфере, въ
которой духовная жизнь черезъ дыхаше
входить въ человека, а не изъ кяигъ узнает
ся имъ. Только тогда изъ его страсти мо-
жетъ выйти или серьезная повесть, или
высокая драма, а не жалкая комедш, не
карикатурная пародщ для потехи сатаны...
Но, можеть быть, все это инымъ читателямъ
покажется довольно темно, и они найдугъ
очень серьезной развязку повести. Въ самомъ
деде: влюбились и женились, оба молоды и
съ достаткомъ, оба приличная пария другъ
другу; дай Богъ такъ всякому!.. И то правда!
Такимъ читателямъ мы ничего не находимся
ответить, и рецензенту остается только
извиниться иередъ ними словами поэта:
Но вы добры, я слышалъ, и меня,
По глупости, простите ради Бога,.
Друие, можетъ быть, стануть благоразумно
разеуждать, что выйди Параша, вместо Вик
тора, за человека съ душой возвышенной,
сердцемъ страетнымъ и проч.,—-она не утра
тила бы благоуханш души своей и въ пош-
ломъ спокойствш не забыла бы жаркаго
волнееш сердца и сладости страдашя... Нетъ,
если бъ она была выше своей судьбы, не спо-
койствш, а страдаше было бы уделомъ ея—
хотели мы сказать, Но вспомнивъ, что пред
упредительный поэтъ лучше насъ решилъ
этотъ вонросъ, мы ограничимся повторешемъ
его словъ:
МнЬ жаль ея.,. быть можетъ, если бъ рокъ
Ее повелъ другой—другой дорогой...
Но рокъ—такъ веЬми принято—жестоки,
А потому и поступаем, строго.