372 / 734
735
736
<
. С0ЧИНЕН1Я В. Г. Б'ЬЛИНСКАГО.
наго демона; такой вопроеъ решается только
временемъ и фактами,—а въ этомъ-то и со-
стоитъ иронш жизни. Правда, характеръ
истиннаго призванш тймъ отличается отъ
ложной тревоги, что въ немъ преобладаете
сторона разсудка,' тогда какъ въ последней
действуете преимущественно фантазш; но въ
томъ-то и заключается возможность ошибки,
что мечты фантазш часто очень похожи на
проявлена действительности, и что въ этихъ
мечтахъ есть своя доля действительности.
Человекъ не доволенъ своимъ положешемъ,
имъ овладеваете сильное неодолимое стре
млеше вырваться изъ тйсиаго круга, въ кото
рый поставила его судьба: это еще не значитъ,
чтобъ внутрентй голосъ этого человека звалъ
его сделаться великимъ деятелемъ въ сфере
исторш или искусства; чаще всего этотъ
внутреншй голосъ означаетъ не болйе, какъ
стремлеше сделаться просто человекомъ,
развить въ себе все данный Богомъ духов
ный силы: но въ томъ-то и состоитъ иронш
жизни, что люди не всегда могутъ или уме
й т е понять истинный смыслъ своихъ стре-
млешй, и прннимаютъ за тревогу генш зовъ
къ человеческому достоинству.
Литературная деятельность имеете въ себЬ
гораздо больше обаятельного, чймъ что-ни
будь, можете быть, потому именно, что она
представляете собой одно изъ важнейпгахъ
поприщъ для таланта. Вотъ почему молодые
люди съ пылкимъ воображешемъ и горячей
кровью хотятъ у насъ быть непременно
поэтами. Для нихъ все люди разделяются
на два разряда: на людей великихъ, т. е.
поэтовь, и на людей обыкновенныхъ, т. е.
не поэтовъ. Если они почувствуютъ въ гру
ди своей эту неопределенную тревогу, ко
торая производится горячей кровью, пыл
кимъ воображешемъ, маленькимъ избыткомъ
чувства, искоркой ума, а главное—-моло
достью,—они сейчасъ хватаются за перо и
пишутъ стихи либо романъ. «Я поэта» —
за право сказать себе это слово, они го
товы пожертвовать всемъ; но какъ это пра
во не требуете особенно дорогихъ жертвъ,
по крайней мере свыше того, чт5 стоить
одна или две дести писчей бумаги да от
важная досужесть измарать ее размерен
ными строчками или размашистой прозой,
—то мнопе изъ нихъ легко добиваются
счастья быть печатан посвященными въ по
эты со стороны прштельскаго журнала. По-
томъ они издаютъ книжечку своихъ стихо
творений. Прштельсшй журналъ заранее из
вещаете о выходе этой книжечки, какъ о
дйлй необыкновенномъ, потомъ расхвали
ваете книжечку; публика засыпаете за нею,
—а сатана хохочетъ... И вотъ вамъ иронш
жизни! Изъ такнхъ бедныхъ стихотворцевъ
особенно жалки такъ-называемые поэты по
призванш, ноэты-самоучки и т. п. Между
ними есть люди действительно оъ призва-
шемъ—быть людьми порядочными и обра
зованными, съ потребностью развить въ се
бе природные дары; между ними бываютъ
даже люди съ внутренними вопросами, на
которые могли бы дать имъ ответь наука
и нравственное развита; но они предночи-
таютъ искать более легкаго и более пршт-
наго разрешенш своихъ вонросовъ, и нахо
дить его—въ поэзш, но не въ поэзш вели
кихъ гете въ творчества, а въ своихъ бед
ныхъ и жалкихъ виршахъ. Процессъ твор
чества они считаютъ какой-то кабалистикой:
они думаютъ, что если найдете на человека
дурь вдохновенш, то онъ безъ ума уменъ,
безъ науки свйдущъ и можете видеть безъ
глазъ, слышать безъ ушей. А тутъ еще удй-
влеше людей, лавровый венокъ славы, без-
смертае въ вйкахъ,—все это за такую де
шевую цену! И пишете нашъ поэте, и
издаете онъ, наконецъ, книжечку своихъ
стихотворешй; но мфъ опокоенъ, люди и
не подозреваюта, что между ними явился
гешй...
Къ числу такихъ явлетй книжнаго мфа
принадлежать «Стихотворенш Милькеева».
Изъ посвященш книги и приложеннаго къ
ней письма поэта къ Василш Андреевичу
Жуковскому мы узнаемъ, что Милькеевъ
родился и выросъ на берегахъ Иртыша,
чувствовалъ въ себе неодолимое стремлеше
вырваться изъ теснаго, душнаго и ограни-
ченнаго круга, въ который поставила его
судьба, въ сферу болйе высшую, более че
ловеческую, которую онъ почему-то пола-
галъ для себя въ поэтической деятельности;
и что, наконецъ, ободренный внпманшмъ В.
А. Жуковокаго и пользуясь его просвещен-
нымъ иокровительствомъ, переехалъ изъ Си
бири въ Роесш. Вообще все письмо Миль
кеева къ В. А. Жуковскому проникнуто
простотой, умомъ и достоинствомъ. Къ
ИЕ-
тереснейшимъ потребностямъ этого письма
принадлежать тй, .изъ которыхъмы узнаемъ,
что Милькеевъ чувствовалъ решительное
желаше сделаться поэтомъ при чтенш Плу
тарха, когда ему было шестнадцать лета;
онъ не имелъ никакого понятая о нравилахъ
стопосложешя, и до уразуменш ихъ долженъ
былъ дойти собственной проницательностью.
Такъ же по'нялъ онъ и правила ороографш
русской. Безъ сомненш, все это стоило ему
болынихъ трудовъ и болыпихъ усшпй, Еакъ
человеку, Лишенному всехъ посойй, какш
представляютъ собой учителя и учебники.
Изъ этого видно, что Милькеевъ—то, что
называется «поэте самородный», «поэтъ-еа-
моучка». Самородные поэты особенно замй-