367 / 734
7 2 5
I I .
Б И Б 1 I О Г f i Ф I Я.
7 2 6
-
имъ Положешемъ: онъ клялся въ любви только
тогда, к'огДа не любшгЬ; начиная жечувствовать
нгаръ любовной лихорадки, онъ зарывалъ
свою любовь, какъ кладъ. Жаль! прелестный
читательницы, охотницы до сладенькихъ
стйншовъ и восторженныхъ сценъ, вЬрио,
ожидали тутъ пламеннаго объясненш, при лунЬ
и звйздахъ; но герой поэмы—ужасный про
заики: е'сли онъ и допускали возможность
исключешй, то въ пошлость вйрилъ твердо
п всегда, и р’Ьдко ошибался, а о другомъ
мхр'Ь не имйлъ никакого понятш. Что же
касается до самого поэта, то чувствительный
и восторженный читательницы наверное
ими еще менйе довольны, нежели героемъ
поЭМы, и объявятъ его человйкомъ безъ
души и сердца, демономъ, который не верить
любви и презираетъ прекрасное и высокое...
Предоставляемъ ему самому защищаться про-
тивъ этого грознаго суда и обратимся къ
прерванной нити разсказа.
Сказавъ, что герою поэмы въ саду съ
уйздпой барышней было едва ли отраднее,
ч'Ьмъ въ аду, авторъ заставляетъ ею постепен
но таять и объявляетъ—влюбленными! Какъ
и почему это сделалось? Поэтъ удовлетво
рительно отвйчаетъ на эти вопросы:
Во-первыхъ:
ночь прекрасная была,
Ночь л*тняя, спокойная, н*мая;
Не свЪтила луна, хоть и взошла;
Рька, во тьмЪ таинственно сверкая,
Текла вдали... Дорожка къ ней мела:
А листья въ тишин* толпой незримой
Лепечутъ. Вотъ они сошли въ оврагъ,
' И словно ихъ движешемъ гонимый,
Передъ ними разступался мягюй прахъ...
Противиться не могъ онъ обаянью—
Онъ волю далт> безпечному мечтанью,
И улыбался мирно, и вздыхалъ.
А св*ж1й в*тръ въ глаза ихъ лобызалъ.
А во-вторыхъ: Параша не молчигь
И не вздыхаетт. съ приторной ужимкой,
Но говорить, и просто говорить.
Она такъ мило движется—какъ дымкой
Прозрачной т*нью трепетно облить
Ея высошй стань... онъ отдыхаетъ:
Ужъ онъ и радъ, что съ ней они вдвоемъ,—
Заговорилъ, а сердце въ ней пылаетъ
Не'в*домымъ, томительнымъ огнемъ.
Ихъ запахомъ встр*чаетъ кустъ незримый
И, словно тоже страстью томимый,
Вдали, вдали—на рубеж* степей
Гремитъ. поетъ н.плачетъ соловей.
И, м’о1Жетъ быть, сШъ началъ понимать
Всю прелесть первыхъ трепетныхъ движешй
Ея души-г-и сталъ въ вемъ умирать
Крикливый рой см*шныхъ предуб*ждетй;
Но ей одной доступна благодать
Любв'и простой, и д*тско!й, и стыдливой...
НтъШъ! о Любви не думаешь она
—
Но, какъ листокъ блестящш
и
стыдливый,
Ее нвсетъ широкая волна...
Все въ этотъ мигъ кругомъ ей улыбалось,
Надъ ней одной все небо наклонялось,
И, колыхаясь медленно, трава
Ей всл*дъ шептала милыя слова...
У'Ьзжая домой, вашъ герой думалъ про
себя: «Я радъ сосйдямъ... Онъ—человйкъ
богатый., дочь у нихъ одна и «притом* она
мила». Думая такъ, онъ гназсъ отъ себя
другш, неумйстныя мечты, отголоски давно
минувшихъ дней... А что же Параша? Ей
казалось, что все прежнее, вся жизнь ея
изменилась; во снй ей виделся онъ, а поэту
слышился надъ ней, спящей, какой-то «на
смешливый» голоеъ, который говоритъ:
„Въ тёплый вечеръ въ ульяхъ чиетыхъ
„Зр*югь свЪтлые соты;
„Въ теплый вечеръ липъ душистыхъ
„Раскрываются цв*ты;
„И тогда по пимъ слезами
„Потечетъ прозрачный медъ—
„Вьется жадно надъ цветами
„Пчелъ ликующи! народъ...
„Наклоняя сладострастно
„Свой усталый стебелекъ,
„Гостя милаго напрасно
„Ни одинъ не ждетъ цвЪтокъ.
„Такъ и ты цв*ла стыдливо,
„И въ теб*, дичя мое,
„Созр*вало прихотливо
„Сердце страстное твое...
„И теперь, въ крас* расцвета.
„Обаянш полна.
„Ты стоишь нодъ солнцемъ л*та
„Одинока п пышна.
„Такъ склонись же, стебель стройный;
„Такъ раскройся жъ, мой цвЪтокъ;
„Прилетплъ женихъ... достойный
„Въ твой забытый уголокъ.
Однако жъ странно: почему эти прекрасные
стихи такъ неожиданно сменяются такимъ
прозаическимъ стихомъ — «съ достойным*
женихомъ»?.. Не забывайте, что эти стихи про-
звучалъ насмешливый голоеъ... Чей же это
голоеъ?—Должно быть, сатаны: эта догадка
гЬмъ основательнее, что самъ поэтъ вследъ
загЬмъ заставляетъ сатану «поникнуть угрю
мой головой надъ любящей четой». Flo не
ожидайте сцены оболыцешя: нашъ поэтъ—
писатель благонравный, а герой его поэмы
не былъ Донъ-Хуанъ—въ этомъ уверяетъ.
насъ самъ авторъ:
Мой Виктор* не былъ Донъ-Хуаномъ... ей
Не предстояли грозныя волненья.
„Т*мъ лучше“, екажутъ мн*: „разгулъ
страстей
„Опасен*“...
Точно; лучше, безъ еомнгънья.
„Спокойно жить и приживать дгьтей
,—
И не давать, особенно въ начал*,
Щекамъ пылать... склоняться голов*...
А сердцу забываться—и такъ дал*.
Не правда ль? Общепринятой молв*
Я покоряюсь молча... поздравляю
Парашу я судьб* ее вручаю—
Подобной жизнью будетъ жить она;
А, кажется, хохочетъ сатана.
Мой Викторч пересиль любить давно...
Въ немъ сызмала гор*ли страсти скудо;
Но, внрочемъ, т*мъ же св*томъ р*гаено,
Что по любви жениться —даже глупо.
И вотъ въ кого ей было суждено
Влюбиться... Что жъ? онъ челов*къ пре
красный
Й—какъ ум*етъ—самъ влюбленъ въ нее;