369 / 734
729
II.
В И В Л
I О Г
P A Ф I Я.
730
Выписанныя нами места изъ поэмы до
статочно говорятъ за дарованю и мастер
ство автора. Стихъ обнаруживаетъ необык
новенный поэтичешй талантъ; а верная на
блюдательность, глубокая мысль, выхвачен
ная изъ тайника русской жизни, изящная и
тонкая иронш, подъ которой скрывается
столько чувства, — все это показываетъ въ
автора, кроме дара творчества, сына нашего
времени, носящаго въ груди своей вей скор
би и вопросы его. Объ оригинальности мы
не говоримъ: она то же, чтб талантъ — по
крайней мере безъ нея нЬгъ таланта. Мно-
rie найдутъ въ поэме следы подражанш
Пушкину и особенно Лермонтову: это не
удивительно, ибо живая историческая после
довательность дитературныхъ явлешй всегда
смешивается толпой съ холодной и бездуш
ной подражательностью. Но люди мысляпйе
понимаютъ, что быть подъ неизбежнымъ
влшнюмъ великихъ мастеровъ родной лите
ратуры, проявляя въ своихъ произведеншхъ
упроченное ими литературе и обществу, и
рабски подражать —совсемъ не одно и тоже:
первое есть доказательство таланта, жизнен
но развивающагося, второе—безталантности.
Можно подделаться подъ стихъ и подъ ма
неру писателя, но не подъ духъ и натуру
его, ибо можно целый вйкъ проживать съ
чужими словами и чужими манерами, но отъ
собетвеннаго духа и собственной натуры от
речься нельзя, каковы бы они ни были—
велики или малы... Въ стихахъ T. Л. столь
ко жизни и поэзш, въ созерцанш его столько
истины и верности, что тутъ всякая мысль
о подражательности нелепа. Вся поэма про
никнута такимъ строгимъ единствомъ мы
сли, тона, колорита, такъ выдержана, что
обличаетъ въ авторе не только творчесшй
талантъ, но и зрелость, и силу таланта,
умеющаго владеть своимъ предметомъ. Во-,
обще нельзя не заметить но случаю этой
поэмы, каше ведите успехи въ последнее
время сделали наша ноэзш и наше обще
ство: чтобъ убедиться въ этомъ, стоить
только вспомнить о поэмахъ. являвшихся до
«Цыганъ» Пушкина... Иронш и юморъ, овла-
девнпе современной поэзией, всего лучше до-
казываютъ ея огромный успехъ: ибо отсут-
CTBie
иронш и юмора всегда обличаетъ дет
ское состоите литературы.
Словно гармоническимъ аккордомъ окан
чивается поэма последней строфой, оставляя
на душе глубошй следъ взволнованной думы:
А если кто разысазъ небрежный мой
Прочтетъ—и вдругъ, задумавшись невольно,
На мигъ одинъ поникяетъ головой
И скажетъ мн'Ь спасибо: мн'Ь довольно...
Тому давно—стоялъ я надъ кормой,
И
плыли мы вдоль города чужого;
Я былъ одинъ на палубЪ... волна
Вздымала насъ и опускала снова...
И вдругъ мнЪ кто-то машетъ изъ окна; —
Кто онъ, когда и гдгЬ мы съ нимъ видались,
Не могъ я вспомнить... быстро мы промча
лись—
Ему въ отв'Ьтъ и я махнулъ рукой—
И городъ тихо скрылся за горой...
Дай Вогъ, чтобъ наша встреча съ талан-
томъ автора «Параши* не была также слу
чайна, но превратилась въ знакомство про
должительное и прочное. Грустно было бы
думать, что такой талантъ — не более, какъ
вспышка юности, кипеню молодой крови, а
не призаакъ призвания, и- можетъ обмануть
возбужденный имъ ожцданш и надежды, какъ
обманула поэта героиня его поэмы...
Исторт Государства Россшсиаго,
сочгшете
3 . М. Карамзина. Изданге 3 . Эйнерлинш.
Книга I I I (Томы IX , X, X I и XII). Спб. 1843.
Карамзинъ воздвигнулъ своему имени проч
ный памятникъ «Исторюй Государства Рос-
шйскаго», хотя и успелъ довести ее только
до избрашя на царство дома Романовыхъ.
Какъ всякий важный подвига ума и деятель
ности, исторический трудъ Карамзина npio6-
релъ себе и безусловяыхъ, восторженныхъ
хвалителей, и безусловныхъ порицателей.
Разумеется, те и друие равно далеки отъ
истины, которая въ середине. Для Карамзина
уже настало потомство, которое, будучи чуждо
личныхъ пристрастий, судить ближе къ исти
не. Главная заслуга Карамзина, какъ исто
рика Росши, еостоитъ совсемъ не въ томъ,
что онъ написалъ истинную исторно Росши,
а въ томъ, что онъ создалъ возможность въ
будущемъ истинной исторш Роесш. Выли и
до Карамзина опыты написать исторш, но
тймъ не менее для русскихъ исторш. ихъ
отечества оставалась тайной, о которой такъ
или
сякъ толковали одни ученые и литера
торы. Карамзинъ открылъ целому обществу
русскому, что у него есть отечество, которое
имгЬетъ исторш, и что история его отечества
должна быть для него интересна, и знаше
ея не только полезно, но и необходимо. По
двига велитй! и Карамзинъ еовершилъ его
не столько въ качестве историческаго, сколько
въ качестве превосходна™ беллетрическаго
таланта. Въ его жнвомъ и -искусномъ лите-
ратурномъ разсказе вся Русь прочла исторно
своего отечества и въ первый разъ получила
о ней понятю. Съ той только минуты сдела
лись возможными и нзучеше русской исторш,
и ученая разработка ея матертловъ: ибо
только съ той минуты русская исторш еде-