357 / 734
7 05
706
I. КРИТИЧЕСКИ! СТАТЬИ.
жилъ одну изъ нихъ въ форме сценъ, писан-
ныхъ прозой. Однако жъ эти сцены не им’Ь-
ютъ достоинства глубокой идеи, которую
поэта скорее бы могъ найти въ борьбе
общинъ противъ феодаловъ... Вдрочемъ, въ
этихъ сцеиахъ есть превосходная песня
(«Жилъ на сттЬтЬ рыцарь бедный»), въ ко
торой сказано больше, нежели во всей цЬ-
лости этихъ сценъ.
Сказки Пушкина: «О царе Салтанй», «О
мертвой царевне и семи богатыряхъ», «О зо-
лотомъ петушке», <0 купце Кузьме Остоло-
й и о работнике его Балде» были плодомъ
довольно ложнаго стремлешя къ народности.
Народный сказки хороши и интересны такъ,
какъ создала ихъ фантазш народа, безъ пе-
ремйнъ, украшенШ и передйлокъ. Но «Сказка
о Рыбаке и Рыбке», о которой мы не упо
мянули въ числе прочихъ сказокъ, заслужи
ваете исключенш, потому что въ ней есть
положительный достоинства. Это не народ
ная сказка: народу принадлежите только ея
мысль, но выражеше, разеказъ, стихъ, самый
колорите—вее принадлежите поэту.
Повеет* въ прозе Пушкина, хотя и далеко
не могуте равняться въ достоинстве съ луч
шими стихотворными его произведеншми
дазке перваго перюда его деятельности, однако
тЬмъ не менйе принадлежать къ замеча
тельными. произведешямъ русской литерату
ры. Первый его опыте въ этомъ род! на
печатать былъ въ «СЙЕерныхъ Цвйтахъ»
на 1829 годъ, подъ назватемъ: «IV глава
изъ Историческаго Романа». Въ X томе пол
ного собрания его сочинений напечатано шесть
главъ и начало седьмой этого романа, подъ
назвашемъ: «Арапъ Петра Великаго». Въ
«Сйверныхъ Цвётахъ» ГУ-я глава напечатана
не вполне; но это едва ли не инт'ереснМшШ
отрывокъ изъ вслхъ семи главъ. Будь этотъ
романъ конченъ такъ же хорошо, какъ на
чать, мы им^ли бы превосходный историче-
егай русекШ романъ, изображающий нравы
величайшей эпохи русской исторш. Поэте
въ числе действующихъ лицъ своего романа
выводить въ немъ на сцену и великаго
преобразователя Роесш, во всей народной про
стоте его пршмовъ и обычаевъ. Не понима-
емъ, почему Пушкинъ не продолжали этого
романа. Онъ имелъ время кончить его, по
тому что IV-я глава написана имъ была еще
прежде 1829 года. Эти семь главъ неокои-
ченнаго романа, изъ которыхъ одна упредила
все историчесше романы Загоскина и Ла
жечникова, неизмеримо выше и лучше вся-
каго историческаго русскаго романа, порознь
взятаго, и всехъ ихъ, вместе взятыхъ. Пе-
редъ ними, передъ этими семью главами не-
оковченнаго' «Арапа Петра Великаго», бедны
и жалки повести Кукольника, содержаше
которыхъ взято изъ эпохи Петра Великаго и
Соч. Б
ыинскаго
. Т. III.
который все-таки не лишены достоинства.
Но это вовсе не похвала «Арапу Петра Ве
ликаго»: великому небольшая честь быть
выше пигмеевъ,—а больше его у насъ не
съ немъ сравнивать.
Въ 1831 году вышли «Повести Белкина»,
холодно принятый публикой и еще холод
нее журналами. Действительно, хотя и не
льзя сказать, чтобъ въ нихъ уже вовсе не было
ничего хорошаго, все-таки эти повести были
недостойны ни таланта, ни имени Пушкина.
Это что-то въ роде повестей Карамзина, съ
той только разницей, что повести Карам
зина имели для своего времени великое зна-
чеше, а повести Белкина были ниже своего
времени. Особенно жалка изъ нихъ одна—
«Барышня - крестьянка», неправдоподобная,
водевильная, представляющая помещичью
жизнь съ идиллической точки зренш...
«Пиковая Дама»—собственно не повесть,
а мастерской разеказъ. Въ ней удивительно
верно очерчена старая графиня, ея воспи
танница, ихъ отношенш и сильный, но де-
монически-эгоистичесшй характеръ Германа.
Собственно это не повесть, а анекдота; для
повести содержаше «Пиковой Дамы» слиш-
комъ исключительно и случайно. Но разеказъ,
повторяемъ, верхъ мастерства.
«Капитанская дочка»—нечто въ роде
«Оне
гина» въ прозе. Поэтъ изображаете въ
ней нравы русскаго общества въ царствова-
Hie Екатерины. Многш картины по верно
сти, истине содержанш и мастерству изло
жения—чудо совершенства. Таковы портре
ты отца и матери героя, его гувернера-фран-
цуза и въ особенности его дядьки изъ пса
рей, Савельича, этого русскаго Калеба,—Зу~
рина., Миронова и его жены, ихъ кума Нва-
на Игнатьевича, наконецъ, самого Пугачева,
съ его «господами енаралами»; таковы мно
гш сцены, которыхъ, за ихъ множествомъ,
не находимъ нужными пересчитывать. Ни
чтожный, 'безцзётный характеръ героя пове
сти и его возлюбленной Марьи Ивановны и
мелодраматически характеръ Швабрина хо
тя принадлежать къ резкимъ недостаткамъ
повести,—однако жъ не мешаютъ ей быть
однимъ изъ замечательныхъ произведен^
русской литературы.
«Дубровешй»—p e n d a n t къ «Капитанской
дочке». Въ обйихъ преобладаете паеосъ
помещичьяго принципа, и молодой Дубров
ешй представленъ Ахилломъ между людьми
этого рода,—роль, которая решительно не
удалась Гриневу, герою «Капитанской доч
ки». Но Дубровешй, несмотря на все ма
стерство, которое обнаружить авторъ въ ег»
изображена, все-таки остался лицомъ ме-
лодраматическимъ и невозбуждающимъ къ
себе учаетш. Вообще вся эта повесть силь
но отзывается мелодрамой. Но въ ней есть
23