344 / 734
679
С0ЧИНЕН1Я В. Г. БЬЛИНСКАГО.
680
ществованш... Вместо этой юмористической
повести, Пушкину лучше было бы написать
дидактическую поэму о пользе свекло-сахар-
ныхъ заводовъ или о превосходстве плодо
переменной системы земледелия надъ трех
польной, какъ Ломоносови написалъ посла
ще о пользе стекла, начинающееся этими
наивными стихами:
Не право о вещахъ гЬ думаютъ, Шуваловъ,
Которые стекло чтутъ ниже минераловъ.
А между тймъ «Родословная Моего Героя»
написана стихами до того прекрасными, что
нетъ никакой возможности противиться ихъ
обаяние, несмотря на ихъ содержите. И
потому эта пьеса — истинный шадашъ, по
строенный великимъ мастеромъ изъ драго-
цйннаго паросскаго мрамора...
Теперь перейдемъ къ тремъ лучшими, въ
художественномъ отношенш, поэмами Пуш
ки н а— «Медному Всаднику», «Галубу» и
«Египетскими Ночами».
«Мйдный Всадники» многими кажется ка
кими-то странными произведетемъ, потому
что тема его, повидимому, выражена не впол
не. По крайней мере страхи, си какими
побежали помешанный Евгешй отъ конной
статуи Петра, нельзя объяснить ничЕми дру
гими, кроме того, что пропущены слова его
къ монументу. Иначе, почему же вообразили
они, что грозное лицо царя, возгоревъ гнЕ-
вомъ, тихо оборотилось къ нему, и почему,
когда стремглавъ побежали они, ему все
слышалось,
Какъ будто грома грохотанье,
Тяжело-звонкое скаканье
По потрясенной мостовой!. .
Условьтесь въ томи, что въ напечатанной
поэме недостаетъ слови, обращенныхъ Ев-
гешемъ къ монументу, — и вами сделается
ясна идея поэмы, безъ того смутная и не
определенная. Настояпцй герой ея—Петер
бурга Оттого и начинается она грациозной
картиной Петра, задумывающаго основаше
новой столицы, и яркими изображешемъ Пе
тербурга въ его теперешнемъ виде.
На берегу пустыпныхъ волнъ
Стояли Онъ, думъ великихъ полни,
И въ даль глядИли. Предъ ними широко
РЪка неслася; б'Ьдный челнъ
По ней стремился одиноко.
По мшистыми, топкими берегами
ЧернИли избы здесь и тамъ,
Прштъ убогаго чухонца;
И леей, неведомый лучами
Въ тумане спрятаннаго солнца,
Кругомъ шумели.
И думали Онъ:
„Отсель грозить мы будемъ шведу;
„Здесь будетъ городи заложенъ,
„На зло надменному соседу;
„Природой здесь нами суждено
„Въ Европу прорубить окно,
„Ногою твердой стать при море;
„Сюда, по новыми ими волнами,
„Bei флаги въ гости будутъ къ нами—
„И запируемъ на просторе!“
Прошло сто лети—и юный градъ,
Полночныхъ странъ краса и диво,
Изъ тьмы лесовъ, изъ топи блатъ
Вознесся пышно, горделиво:
Где прежде финскШ рыболовъ,
Печальный пасынокъ природы,
Одинъ у низкихъ береговъ
Бросали въ иеведомыя воды
Свой ветхгй неводи, ныне тамъ
По оживленными берегами
Громады стройныя теснятся
Дворцовъ и башенъ: корабли
Толпой со всехъ концовъ земли '
Къ богатыми пристанями стремятся;
Въ гранить оделася Нева;
Мосты повисли надъ водами;
' Темнозелеными садами
Ея покрылись острова—
И передъ младшею столицей
Главой склонилася Москва,
Какъ передъ новою царицей
Порфироносная вдова.
Не перепечатываемъ вполне этого описа
нии иеполненнаго такой высокой и мощной
поэзш; но, чтобъ проследить идею поэмы
въ ея развитш, напомнимъ читателю за-
ключеше:
Красуйся, градъ Петровъ, и стой
Неколебимо, какъ Poccia!
Да умирится же съ тобой
И побежденная стихья:
Вражду и плени старинный свой
Пусть волны финскш забудутъ
И тщетной злобою ие будутъ
Тревожить вечный сонъ Петра!
Выла ужасная пора:
Оби ней свежо воспоминанье...
Объ ней, друзья мои, для васъ
Начну свое повествованье.
Иечаленъ .будетъ мой разсказъ.
Содержите этого разсказа составляете
описанш страганаго наводнешя, постигшаго
Петербурга въ 1824 году. . Это плачевное
событш им^ети прямое отношенш къ по-
строенш Петромъ Великимъ Петербурга, не
по одной этой причин^ столь дорого стоив-
шаго Росши. Съ исторшй наводнешя, какъ
историческаго еобытш, поэтъ искусно слили
частную исторш любви, сделавшейся жер
твой этого происшествш. Герой повести—
Евгешй, — имя, таки сдружившееся съ пе-
ромъ нашего поэта, который съ грустью опи-
сываети его незначительность, не соответ
ствующую его понятшмъ о родословии
Прозванье нами его не нужно—
Хотя въ минувши времена
Оно, быть можетъ, и блистало
И, поди перомъ Карамзина,
Въ родныхъ преданьяхъ прозвучало.
Но нынЪ свИтомь и молвой
Оно забыто. Наши герой
Живетъ въ КоломнИ; гдИ-то служить;.
Дичится знатныхъ и не тужить
Ни о покойницЬ роднИ,
Ни о забытой старинИ.