341 / 734
673
X. КРИТИЧЕСК1Я СТАТЬИ.
674
рено, мы нисколько отетупимъ отъ того хро-
нологическаго порядка, въ какомъ появля
лись въ свети эти сочинешя, чтобы, окон-
чивъ съ поэмами, драматичесшя произведе
н а обозреть вместе.
«Домикъ въ Коломне»— игрушка, сделан
ная рукой великаго мастера. Несмотря на
видимую незначительность ея со стороны со
держант, эта шуточная повесть темъ не ме
нее отличается большими достоинствами со
стороны формы. Остроты, шутки, разсказъ,
въ одно время и легшй, и занимательный,
местами проблески чувства, на всемъ какой-
то особенный колоритъ и, наконецъ, превос
ходный стихъ— все это тотчасъ же облича
ешь великаго мастера. Когда нечаянно попа
дается вамъ подъ руку эта, теперь уже столь
старая пьеса, и взоръ вагаъ небрежно пада-
етъ на первую попавшуюся строфу или
стихъ,— все равно, съ начала это или съ
середины, не только вы незаметно для са
мого себя непременно прочтете до конца, и
на душе вашей отъ этого чтенщ останется
впечатлеше легхгое, но невыразимо сладост
ное, хотя бы вы уже сто разъ читали и пе
речитывали эту пьесу прежде. Многихъ уди
вить подобное мнете; но «Домикъ въ Ко
ломне» мы считаемъ однимъ изъ замечатель-
ныхъ произведен^, въ которомъ, подъ лег
кой, небрежной формой и при видимой не
значительности содержант, скрыто много ис
кусства. Эта пьеса доказываешь ту простую
истину, что жизнь, лишь бы искусство вер
но воспроизводило ее, всегда высоко для насъ
занимательна, и что люди, ищущш въ про-
изведеншхъ искусства только эффектныхъ
сюжетовъ, не понимаютъ ни жизни, ни ис
кусства. Поэтическш произведенш такъ же
имеютъ свой колоритъ, какъ и произведенш
живописи, и если колоритъ въ картинахъ
ценится такъ высоко, что иногда только онъ
одинъ и составляетъ все ихъ достоинство—
то такъ же точно колоритъ долженъ ц е
ниться и въ поэтическихъ произведешяхъ.
Правда, онъ меньше всего достуиенъ боль
шинству читателей, которые по обыкновенно
прежде всего хватаются за содержант, за
мысль, мимо формы, и потому часто дюжин-
ныя произведенш принимаются ими за ве-
ликш, а великш —за дюжинныя. Мы уве
рены, что есть много читателей, которымъ
«Домикъ въ Коломне» очень нравится, но
которые темъ не менее считаютъ его толь
ко миленькой, но очень ничтожной вещью.
Такъ всегда судить большинство!
«Родословная моего Героя», названная от-
рывкомъ изъ сатирической повести, вместе
съ «Графомъ Нулиными» и «Домикомъ въ
Коломне» составляетъ типъ особеннаго рода
поэмъ, которыя такъ любить новая «нату
ральная» школа нашей литературы, пошед-
Соч.
Б
ыинскаго
.
Т. III.
шая, какъ известно, не отъ Карамзина и
Дмитрова, а отъ Пушкина и Гоголя. Это
по преимуществу поэмы нашего времени,
потому что ихъ больше другихъ любятъ въ
наше время. И немудрено: въ нихъ поэтъ
не прячется за своими героями или за со-
бы'пемъ, но прямо отъ своего лица обра
щается къ читателю съ теми вопросами, ко
торые равно интересны и для самого поэта,
и для читателей. Въ поэмахъ этого рода да
же важное и патетическое само по себе вы
казывается съ оттенкомъ ироши, юмористи
чески, и иногда темъ сильнее действуешь на
читателя, чемъ небрежнее говорить поэтъ.
Нельзя сказать положительно, хотелъ ли
Пушкинъ наппсать целую поэму и почему-
нибудь остановился на начале, но нетъ ни
какого сомненш, что отрывокъ «Родословная
моего Героя» во всякомъ случае предста-
вляетъ собой нечто целое, потому что вы
ражаешь мысль совершенно полную и опре
деленную. Судя по словамъ автора, отры
в о в этотъ можно принять за сатиру на лю
дей, которые потому только не уважаютъ
знатности породы, что сами не могутъ по
хвалиться ею (по крайней мере Пушкинъ
тутъ ясно даетъ чувствовать, что не пони
маешь другой возможности равнодушш къ
гербами и пергаментамъ); но, всмотревшись
ближе въ его произведете, нельзя не уви
деть, что это очень острая сатира, написан
ная поэтомъ па самого себя. Съ неподражае-
мымъ остроумюмъ шутить поэтъ надъ пред
ками своего героя, излагая его генеадогш:
Изъ нихъ ЕзерсюП Варлаамъ
Гордыней славился боярской;
За споръ то съ тЪмъ онъ, то съ другимъ
Съ болыпимъ безчестьемъ выводимъ
Бывалъ изъ-за трапезы царской,
Но снова шелъ яодъ тяжюй гнЬвъ
И умеръ, Сицкихъ перееЬвъ.
Этотъ намекъ на местничество, составляв
шее p o in t cThoimeur нашей боярщины, бде-
щетъ истинно Вольтеровскими остроумшмъ,
которое, конечно, не возбудить въ читателе
особеннаго уваженш къ «родословными»; но
вследъ затёмъ ирошя поэта бросается ео-
всемъ въ противоположную сторону.
Но извините; статься можетъ,
Читатель, вамъ я досадилъ;
Вашъ умъ духъ вЪка просв'Ьтшгь,
Васъ спгъсь дворянская не гложетъ,
И нужды н'Ьтъ вамъ никакой
До вашей книги родовой.
Кто бъ ни былъ вашъ родоначальникъ,—
Мстиславъ, князь Курбсюй, иль Ермакъ,
Или Миттика цгьловальникъ
,—
Вамъ все равно. Конечно, такъ:
Вы презираете отцами,
Ихъ славой, чесшью, правами
Великодушно и умно;
Вы отреклись отъ нихъ давно
Прямого просвЪщенья ради,
Гордясь (какъ общей пользы другъ)
22