314 / 734
619
СОЧИНЕШЯ В. Г. БЪЛИНСКАГО.
620
даже какую-то полу-чистоту, полу-опрят
ность: вЕдь это комнаты для гостей, комнаты
парадныя, комнаты на-показъ; полное тор
жество грязи можетъ быть только въ спаль
ной и дЕтской, въ кабинетЕ мужа,—сло-
вомъ, во внутреннихъ комнатахъ, куда го
сти не ходятъ. А у ней безпрестанно гости,
возлЕ нея безпрестанно кружокъ; но она плЕ-
няетъ гостей своихъ не св/Ьтскимъ умомъ, не
гращей своихъ манеръ, не очароватемъ
своего увлекательнаго разговора,—нЕтъ, она
только старается показать имъ, что у нея
всего много, что она богата, что у ней все
лучше—и убранство комнатъ, и угощенш,
и гости, и лошади, что она не кто вибудь,
что такихъ, какъ она, не много. . Содержи
т е разговоровъ составляютъ сплетни и на
ряды, наряды и сплетни. Богъ благословилъ
ея замужество—что ни годъ, то ребенокъ.
Какъ же она будетъ воспитывать дЕтей сво
ихъ?—Да точно такъ же, какъ сама была
воспитана своей маменькой: пока малы, они
прозябаютъ въ дЕтской, среди мамокъ и ня-
некъ, среди горничныхъ, на лонЕ холопства,
которое должно внушить имъ первыя пра
вила нравственности, развить въ нихъ благо
родные инстинкты, объяснить имъ различш
домового отъ лЕшаго, вЕдьмы отъ русалки,
растолковать разный примЕты, разсказать
всевозможный исторш о мертвецахъ и обо-
ротняхъ, выучить ихъ браниться и драться,
лгать не краснЕя, прочить безпрестанно
Есть, никогда не наЕдаясь. И милыя дЕти
очень довольны сферой, въ которой живутъ:
у нихъ есть фавориты между прислугой, и
есть нелюбимые; они живутъ дружно съ пер
выми, ругаютъ и колотятъ послЕднихъ. Но
вотъ они подросли: тогда отецъ дЕлай что
хочетъ съ мальчиками, а дЬвочекъ ноучатъ
прыгать и шнуроваться, немножко бренчать
на фортепьяно, немножко болтать по-фран
цузски—и воспиташе кончено; тогда имъ
одна наука, одна забота—ловить жениховъ.
Но если наша невЕста выйдетъ за чело-
довЕка небогатаго, хотя и не бЕднаго, но жи-
вущаго немного выше своего состоянш, по-
средствомъ умЕшя строгимъ порядкомъ сво
дить концы съ концами: тогда горе ея мужу!
Она въ своей деревнЕ никогда ничего не
дЕдала (потому что б а р ы ш н я вЕдь не х о-
л о п к а какая-нибудь, чтобъ стала что-ни
будь дЕлать), ничЕмъ не занималась, не
знаетъ хозяйства, а что такое порядокъ, чи
стота, опрятность въ дом!;,—этого она нигдЕ
не видала, объ этомъ она ни отъ кого не
слыхала. Для нея выйти замужъ—значитъ
сделаться барыней; стать хозяйкой—значитъ
повелевать всЕми въ домЕ и быть полной
госножей своихъ поступковъ. Ея дЕло—не
сберегать, не выгадывать, а покупать и тра
тить, наряжаться и франтить.
И неужели вы обвините ее во всемъ этомъ?
Какое имеете вы право требовать отъ нея,
чтобъ она была не темъ, чЕмъ сами же вы
ее сделали? Можете ли вы обвинять даже ея
родителей? Разве не вы сами сделали изъ
женщины только невесту и жену, и ничего
более? Разве когда-нибудь подходили вы къ
ней безкорыстно, просто, безъ всякихъ ви-
довъ, для того только, чтобъ насладиться
этимъ ароматомъ, этой гармошей женствен-
наго существа, этимъ поэтическимъ очарова
тем ъ присутствш и общества женщины, ко
торый такъ кротко, успокоительно и оба
ятельно действуютъ на жестокую натуру муж
чины? Желали ль вы когда-нибудь иметь
друга въ женщине, въ которую вы совсЕмъ
не влюблены, сестру—въ женщине вамъ по
сторонней?—НЕтъ, если вы входите въ жен-
еюй кругъ, то не иначе, какъ для выполне-
шя обычая, приличш, обряда; если танцуете
съ женщиной, то потому только, что муж-
чинамъ танцовать съ мужчинами не принято.
Если вы обращаете на одну женщину исклю
чительное свое внимаше, то всегда съ поло
жительными видами—ради женитьбы или
волокитства. Вашъ взглядъ на женщину
чисто-утилитарный, почти коммерчесюй: она
для васъ—капиталъ съ процентами, деревня,
домъ съ доходомъ; если не это, такъ кухарка,
прачка, ключница, нянька, много, много,
если одалиска...
Конечно, изъ всего этого бываютъ исклю-
чешя; но общество состоитъ изъ общихъ
правилъ, “а не изъ исключешй, который всего
чаще бываютъ болезненными наростами на
тЕлЕ общества. Эту грустную истину всего
лучше подтверждаютъ собой наши такъ-на-
зываемыя «идеальный дЕвы>. ОнЕ обыкно
венно страстный любительницы чтенш, и
читаютъ много и скоро, Едятъ книги. Но
какъ и что читаютъ онЕ, Еоже велишй!...
Всего достолюбезнЕе въ идеальныхъ дЕвахъ
уверенность ихъ, что онЕ понимаютъ то,
что читаютъ, и что чтете приносить имъ
большую пользу. Всв онЕ обожательницы
Пушкина,—что однако жъ не мЕшаетъ имъ
отдавать должную справедливость и таланту
Бенедиктова; иныя изъ нихъ съ удоволь-
ствшмъ читаютъ даже Гоголя,—что одна
ко жъ нисколько не мЕшаетъ имъ восхи
щаться повЕстями Марлинскаго и Полевого.
Все, что въ ходу, о чемъ пишутъ и гово
рить въ настоящее время, все это сводить
ихъ съ ума. Но во всемъ этомъ онЕ видятъ
свою любимую мысль, оправдаше своей на
строенности, т. е. идеальность,—видятъ ее
даже и тамъ, гдЕ ея вовсе нЕтъ или гдЕ
она осмЕивается. У всЕхъ у нихъ есть за-
вЕтныя тетрадки, куда онЕ списываютъ
стишки, которые имъ понравятся, мысли,
который поразить ихъ въ книгЕ. ОнЕ любятъ