443 / 734
ш
С0ЧИНЕН1Я В. Г. БЪЛЙНОКАГО.
119
тазш о чемъ бы то ни было,—и они уже
твердо решаются видеть оправдаше этой
теорш или этой фантазш въ самой дей
ствительности,—и ч4мъ болЬе действитель
ность противоречить ихъ любимой мечте,
тЬмъ упрямее убйждены они въ ея без-
уоловномъ тождестве съ действительностью.
Отсюда игра словами, которыя принимаются
за дела, игра въ понятая, которыя счи
таются фактами. Все это очень невинно, но
отъ того не меньше смешно. Что бы ни
делали въ жизни молодые люди, оставлйю-
пце Москву для Петербурга,—они дЬлаютъ;
москвичи же ограничиваются только бесе
дами и спорами о томъ, что должно делать,
беседами и спорами часто очень умными,
но всегда решительно безплодными. Страсть
разсуждать и спорить есть живая сторона
москвичей; но дела пзъ этихъ разеуждеюй
и споровъ у ннхъ не выходить. Нигде
нетъ столько мыслителей, шитовъ, талан-
товъ, даже гешевъ, особенно «высшихъ
натуръ», какъ въ Москве; но все они де
лаются более или менее известными вн’Ь
Москвы только тогда, какъ переедутъ
бъ
Петербурга; тутъ они, волей или неволей,
или попадаютъ въ составь той толпы, ко
торую всегда бранили, и делаются простыми
смертными, или действительно находятъ,
какое бы то ни было, поприще своимъ спо-
собностямъ, часто более или менее заме
чательными, если и не гешал ьнымъ. Нигде
столько не говорятъ о литературе, какъ
въ Москве, и между темъ въ Москве-то
и нетъ никакой литературной деятельно
сти, по крайней мйрй теперь. Если тамъ
появится журяалъ, то не ищите въ немъ
ничего, кроме напыщенныхъ толковъ о ми-
стическомъ значеши Москвы, опирающихся
на царь-пушке и болынонъ колоколе, какъ
будто городъ Петра Велика го стоить вне
Росши, и какъ будто исполинъ на Ыеаашев-
ской площади не есть величайшая истори
ческая святыня русекаго народа; не ищите
ничего кроме множества посредственныхъ
стихотворенй къ дЬвй, къ луне, къ Ивану-
Великому, Сухаревой башне, а иногда—по
верять ли?—къ пенному вину, будто бы
источнику всего великаго въ русской на
родности, плохихъ повестей, заиоздалыхъ
суждешй о литературе, иеиолненныхъ вра
ждой къ Западу и прямыми и косвенными
нападками на безнравственность людей, не
принадлежащихъ къ приходу этого жур
нала и не удивляющихся гешадьности его
сотрудниковъ. Если выйдетъ брошюрка,—вы
ходки цротивъ будто бы гшющаго Запада;
это опять или не совсемъ образованный
или какш-нибуль детскш фантазш съ само
надеянными притязаншми на открыт)е глу-
бокихъ истинъ въ родй техъ, что Гоголь —
не шутя нашъ Гомеръ, и «Мертвый Души»—
единственный после «Илиады» типъ истин-
наго эпоса.
Разумеется, мы говоримъ здесь о сла-
быхъ сторонахъ, не отрицая возможности
прекраснейшихъ исключешй изъ ннхъ.
Везде есть свое хорошее и, следовательно,
свое слабое или недостаточное. Петербурга
и Москва—две стороны или, лучше ска
зать, две односторонности, которыя могутъ
со временемъ образовать своимъ слшншмъ
прекрасное и гармоническое целое, нрививъ
друга другу то, что въ нихъ есть лучшаго.
Время это близко: железная дорога дея
тельно делается.
Обратимся къ Петербургу.
Низов й слой народонаееленш, собствен
но простой народъ, везде одинаковы Впро-
чемъ, петербургски простой народъ не
сколько разнится отъ московскаго: кроме
полугара и чая, онъ любить еще и кофе, и
сигары, которыми даже лакомятся подго
родные мужики; а прекрасный ноль печер-
бургскаго простонародья, въ лице куха-
рокъ и раэнаго рода служанокъ, чай и вод
ку отнюдь не считаетъ необходимостью, а
безъ кофею решительно не можетъ жить;
подгородныя крестьянки Петербурга забы
ли уже нацюнальную русскую пляску для
французской надрили, которую танцуютъ
подъ звуки гармоники, ими самими извле
каемые: влшше лукаваго Запада, разочи -
тайное сл еди те его адскихъ козней! Пе
тербургски* швейки и вообще ,вей простыя
женщины, усвоившш себе европейсшй ко-
стюмъ, предпочитаютъ шляпки чепцамъ,
тогда какъ въ Москве наоборотъ, и вообще
одеваются съ бблъшимъ вкуеомъ противъ
московскихъ женщинъ даже не одного еъ
ними сословии То же должно еказать и о
мужчинахъ: къ какому сословго принадле-
житъ иной служитель и мастеровой, это
можно узнать только по его манерамъ, но
не всегда по его платью. Это опять влшше
того же лукаваго Запада! Далее въ нашей
книге благосклонный читатель со време
немъ найдегъ онисаше такъ-называемыхъ
«лакейскихъ баловъ», о которыхъ въ Мо
скве люди этого сословия еще и не мечтали.
Говоря о Москве, мы нарочно распростра
нились о кудечеекомъ и мЬщанскомъ сосло-
вшхъ, какъ о самыхъ характеристическихъ ея
принадлежностяхъ. Везъ всякаго сомнешя,
мещане, въ роде техъ, которыхъ такъ удачно
представляютъ на сцене Александринскаго
театра Григорьевъ 2-й, есть и въ Петер
бурге, и яри томъ еще въ довольномъ коли
честве; но здесь они какъ будто не у себя
дома, какъ будто въ гостяхъ, какъ будто
колонисты или заезлпе иностранцы. Пегер-
бургсшй немецъ более ихъ туземещ. по-