193 / 308
—
185
—
пли способствовать естественному развито, или же дать ему дурное
направленш.
Воспитатель-учитель многое можетъ внушить и привить ученику
въ направлена его отношенш не только къ старшимъ и власть иму-
щимъ, но и къ равнымъ себе, и къ слабЬйшимъ, въ отношенш къ
чужимъ интересамъ, къ необходимому и одинаково для всЬхъ желан
ному порядку, къ неприкосновенности чужой собственности, святости
чужого права, и проч , и проч. Все, хорошее и дурное, что сделано
будетъ въ томъ или другомъ направленш въ детстве, особенно же въ
воспршмчивыхъ крестьянскихъ дЬтяхъ, — все это сторицею принесетъ
соответствующее плоды въ жизни. Учитель школы ни на минуту не
долженъ забывать, что народная школа, при настоящемъ положенш
семьи народной, можетъ и должна воспитывать своихъ учениковъ и въ
классе во время уроковъ, и во время перемгЬнъ между уроками, до и
после классвыхъ занятш, во время школьныхъ игръ, во время празд-
ничныхъ прогулокъ въ поле, въ л'Ъсъ, и проч., и проч. Душа детей
открыта и воспршмчива, крестьянскш дети необыкновенно чувствительны
къ доброму слову, къ искреннему чувству, къ доброму внушешю.
Въ д'Ьл'Ь воспитанш подростающихъ поколгЬшй, въ дйл'Ь созиданш
такой или иной ихъ будущности на современной школе народной и на
учителе народномъ лежитъ великая ответственность— и передъ совре
менниками, и передъ потомствомъ. Зпачеше скромнаго, но важнаго
труда народнаго учителя признается всеми, и его деятельность въ томъ
или въ другомъ направленш оценивается и теперь, еще более будетъ
оценена въ будущемъ. Мы, учителя, редко и недостаточно глубоко
вдумываемся въ велпкш и святыя слова, говорящш о страшномъ для
каждаго изъ насъ суде: „я былъ голоденъ и хотЬлъ пить, и вы меня
не накормили и не напоили; былъ въ темнице, — и не посетили*..•
Судъ этотъ страшенъ еще и потому, что на немъ нельзя ничемъ оправ
даться,— ни тяготою личной жизни, никакими посторонними влшвшми:
учитель самъ избираетъ свое дбло, самъ можетъ и отказаться отъ него,
переменить его на другое, быть можетъ, более выгодное для него... И
этотъ страшный судъ наступаетъ для учителя и при его жизни, и
тотчасъ же после его смерти... На меня лично произвело, между про-
чимъ, огромное впечатленш чествованш памяти покойнаго директора
учительской семинарш Шалфеева— слушателями курсовъ, въ большин
стве его учениками, . Несомненно, что честный трудъ этого честнаго
воспитателя-наставника воспиталъ въ своихъ питомцахь не только
благородное чувство благодарности, но и возрастилъ въ нихъ добрыя,