205
Александра Лаухина-Холтобина
фольклорным путем. Самодеятельная сцена, эта творческая мас-
терская народа, предпочитает озорство и бойкость частушки или
коротких "страданий", вроде саратовских. Наши ей не подходят
из-за минорной окраски. Неужели затем они дожили до наших
дней, благодаря гостеприимному убежищу в сердце народном в
любые невзгоды, чтобы незамеченными бесследно кануть в про-
шлое?
Обращаюсь к литературоведам, читаю выступления Народно-
го артиста СССРОбразцова, с радостью узнаю, что нашла едино-
мышленника в Сергее Есенине, наконец, вспомнила М.Н. Мор-
дасову, Народную артистку РСФСР, посвятившую жизнь русско-
му песенному фольклору, и написала ей.
Горячее согласие Марии Николаевны прослушать "длин-
ные страдания", которые впоследствии ей очень понравились
за оригинальность, принесли мне новые заботы: как сделать
магнитофонную запись. Спешу в Плоское. Свадеб скоро не
предвидится. Иду к одной из признанных площанских певиц,
которую знаю лучше других. Это Лаухина Александра Петров-
на. В молодости - миниатюрная, пышноволосая, самая весё-
лая и звонкоголосая на гуляньях. И неизменно в крупных бле-
стящих бусах. Запомнилось же. Пела больше в дуэте с мужем -
гармонистом, полюбившем своюШуру за песни. Раньше в се-
ле умение петь "длинные страдания" считалось одним из до-
стоинств женщины или девушки. В ту пору на праздниках её
голос взлетал над селом, как колокольчик, известивший на за-
ре о чем-то долгожданном. Потом, солдаткой, потерявшей му-
жа, пела еще звонче, только в её пении слышалось теперь не-
поддельное человеческое страдание, жалобы на раннее одино-
чество, невыплаканные в одиночку слезы.
Сейчас Александре Петровне шестьдесят. Все уже в прошлом.
Живет в достатке со своей старушкой - матерью, получает при-
личную пенсию. Сын с семьей в Липецке. Она мало изменилась:
моложава, приветлива, даже бусы на месте.
- Спеть - дело несложное, - отозвалась женщина на мою
просьбу, - Только если бы 30 лет назад, лучше бы вышло. - Но
время не подвело. Голос её по-прежнему звонок, как нанизанные
на незримую струну невидимые колокольцы. Разве только число
204
Александра Лаухина-Холтобина
Не бросайте на грязь лицом.
Куплеты настолько близки к народной жизни и так правдивы,
что в них фигурируют существующие местные географические
названия.
Что ж вы сделали, Озерки,
Скрыли милого глазенки.
Распроклятые Бутырки,
Не найдешь по сердцу милки.
Кстати сказать, это те самые Озерки и Бутырки, где вырос
И.А. Бунин, и подробно описанные им в его произведениях, осо-
бенно в "Жизни Арсеньева". Это он, Бунин, подшучивал над
младшим братом Евгением, который купил ливенку и "страдал"
вечерами с крестьянской молодежью. Стало быть, народ творил
параллельно с великим русским писателем. Сочинял, казалось,
бесхитростно, но, как и он, талантливо и надолго. Творчество Бу-
нина помогает понять нам нелестный эпитет в адрес его родово-
го имения. Хутор из нескольких дворов, неимоверная бедность
крестьян, да и самих господ тоже, дети которых, подрастая, уез-
жали в город на учение, а крестьянские - на заработки. Какие уж
там женихи в этих Бутырках, какие "милки"? Так и страдали на-
ши женщины и в прямом и в переносном смысле.
В тот вечер, видя мою заинтересованность, гармонист, мужчи-
на лет сорока пяти, пояснил мне:
- Молодежь эти "страдания" не поет. У них теперь другие пес-
ни.
- Соответственно жизни, - и добавил с досадой, махнув рукой,
- А.…Да, что они понимают?
Ничего удивительного. Все теперь здесь другое. И большое
благоустроенное село, удобно и по-хозяйски раскинувшееся сре-
ди кружевного и ромашкового черноземья, и люди, довольные
этой благоустроенностью, и дети, счастливые счастьем родите-
лей, не разлученных войной. Песни и ритмы тоже другие, "соот-
ветственно жизни". Да кто же не рад такому? И все-таки мне ста-
ло жаль наших умирающих "длинных страданий". Я знала, что
звонкий ручеек их не вливается в общее русло полноводной реки
народного пения. Застрял на пол пути и мелеет с каждым годом.
Надо полагать, что слагались "страдания" только стихийно -