637
IV.
П Р И Л О Ж Е Н ! Е.
638
злодеи оказали отпоръ вашему намеренно,—
оно вдругъ ослабело, воля ваша исчезла, ха-
рактеръ спрятался, а любовь ко мне сказалась
больною; все святое," все ваше отлетало отъ
васъ,—и въ письме ко мне очутились только
слова, слова, слова, да ложь, ложь и ложь...
Ахъ, Marie, Marie! Пока дело шло о такихъ вы-
раженыхъ любви, какъ, напр., подарить кре-
стикъ и обязать меня носить его, перекрестить
и проч., вы были смелы и решительны. А какъ
дело коснулось до пожертвованы крошечку по
существеннее, вы испугались белой горячки....
Что жъ ваша любовь ко мне, ваше чувство1?...
Робко же вы любите!... Вы говорите, если бъ вы
были сиротою, совершенно одинокою, вы ни ми
нуты не поколебались бы ехать въ П. и не
испугались бы остаться два-три дня до вен
чанья подъ одною кровлею со мною. Не верю,
Marie, решительно не верю. Есть положены въ
Жизни, для которыхъ не существуетъ условШ,
которыя не допускаютъ если бъ. Таково поло
жены—любовь, особенно для женщины. Это ея
долгъ, обязанность, религы, и для женщины
нетъ ничего сладостнее, какъ всемъ жертво
вать религш своего сердца. Любовь даетъ ей
силу творить великое и пристыжать своею си
лою гордаго, сильнаго мужчину. Принести
жертву—еще делоне великое: великое въ томъ,
чтобы насладиться, обрести источникъ счастья
въ собственной жертве. Жертвы, делаемыя по
холодному долгу, часто убиваютъ (напр., ввер
гая въ бёлую горячку); жертвы, совершаемый
по любви, даютъ счастье тому, кто приносить
ихъ. Иначе я не умею понимать ни любви, ни
самоотвержевы.
Вы на меня смотрите какъ на своего же
ниха, т. е. какъ на человека, съ которыми вы
можете быть связаны навеки, но съ которымъ
вы еще не связаны навеки. Я совсемъ иначе
смотрю на наши отношены. Вы въ моихъ гла-
захъ давно уже жена моя, съ которою уже не
можетъ у меня быть разрыва. И поэтому я ду
маю, что если, женившись на васъ, я буду
иметь право выписать васъ изъ-за тысячи
верстъ по первой надобности, то почему же
общество теперь не признаетъ моимъ этого
права.
Слушайте же, Marie, что я скажу вамъ те
перь, и верьте—я не обманываю васъ—каждое
слово мое верно и честно. Вы пишите ко мне,
что въ М. можно обвенчаться скромно, словомъ,
какъ я хочу: это обстоятельство делаетъ то,
что
убгъжденгя
мои уже не помешали бы мне
прйхать въ М., но
обстоятельства,
это дело
другого рода, и клянусь вамъ Вогомъ и честью,
что, съ этой стороны,
пргпхать
въ М. я
никакъ
не могу,
какъ бы ни желалъ этого. Для васъ
(о, только въ трудный минуты моей жизни со-
зналъ я, какъ глубоко и сильно люблю я
васъ!)—я сделалъ бы это охотно, мне было бы
прытно пощадить вашу слабость и принесть
вамъ эту жертву, но это не въ моей власти,
по тремъ причинамъ, изъ которыхъ каждой
одной достаточно, чтобъ я и не думалъ о воз
можности этой поездки.
Во-первыхъ, деньги.
Marie, ваше женственное тонкое чувство дели
катности не допускаетъ меня до подробныхъ
объяснешй по части этой статьи. Поверьте мне,
что я скорее мотъ, чемъ скряга, и если ужъ я
заговорилъ о деньгахъ, какъ о препятствш, зна
чить дело не шуточное. Впрочемъ, я и на деньги
шце не [посмотрелъ бы: несколько безсонныхъ
ночей и несколько дней тяжелаго труда впе
реди не испугали бы меня, — хотя я знаю, вы
сами потомъ бранили бы меня за недостатокъ
откровенности по сей части. Во-вторыхъ, мои
отношены къ журналу и Краевскому. Оставить
JV» безъ статьи въ это время, въ то же время
поставивъ Краевскому въ необходимость до
стать и дать мне 3000 р. денегъ. которыхъ онъ
мне не долженъ,—согласитесь, что если я былъ
бы такъ наглъ, то онъ могъ бы не быть такъ
уступчивъ. Видите ли, вы меня заставили же,
наконецъ, быть вполне откровеннымъ съ вами.
Я существую только „Отеч. Записками“, и боль
ше ничемъ. Плату получаю не задельную, а
круглую, т. е. не по статьямъ, а въ годъ—
4500 р. Теперь я собираюсь просить его, чтобъ
онъ прибавилъ мне еще 1500 р., чтобъ я по-
лучалъ въ годъ ровно 6000 р., а въ месяцъ
500 р. По его же собственному расчету, намъ
съ вами, на столь, чай, сахаръ, квартиру, дрова,
двоихъ людей, прачку и проч. никакъ нельзя
издержать менее 250 р. въ месяцъ или 3000 р.
въ годъ: такъ нельзя же, чтобы столько же не
оставалось у насъ на платье и разныя непред-
виденныя издержки! Теперь сообразите сами:
какимъ образомъ я буду иметь безстыдство
просить у Краевскаго прибавки жалованья и
за это отпуска, т. е. права оставить одну книжку
„0. З.“,въ такое критическое для лсурнала вре
мя, безъ моей статьи? Я ужъ не говорю о томъ,
что убедить Краевскаго, какъ и многихъ въ
Петербурге, въ томъ, что мне надо ехать въ
М., а вамъ нельзя ехать въ П., нетъ никакой
возможности,—такъ же, какъ нетъ никакой воз
можности убедить иныхъ москвичей въ томъ,
что ничего нетъ худого ехать невесте къ же
ниху, но что это далее хорошо, какъ знакъ ея
желашя сделать легкимъ тяжелый для обоихъ
шагъ. О третьей причине я писалъ къ вамъ въ
прошедшемъ письме. Документовъ у меня нетъ
и послать въ М. нечего. Если я пошлю универ
ситетское свидетельство, мне потомъ не по чемъ
будетъ взять отъ части позволены на выездъ
и не съ чемъ будетъ остановиться въ трактире
(ибо, по моимъ убежденшмъ, остановиться у
вашего дядюшки я никогда и ни за что въ
Mipe
не соглашусь). Грамоту изъ Пензы я могу
получить завтра, но могу ее же получить и че-
резъ три месяца. Свидетельство о смерти отца
надо выхлопатывать, а когда же это? Въ Пе
тербурге же, священникъ церкви института кор
пуса путей сообщены венчаетъ меня но одному
университетскому свидетельству и больше ни
чего отъ меня не требуетъ (а отъ васъ требу-
етъ—и то, когда вы пргЁдсте—метрическое сви
детельство да позволены отъ вашего родителя),
и съ будущаго воскресенья (17 окт.) начинаетъ
оклики, для чего я вчера переслалъ къ нему
ваше имя, отчество и фамшшо. Получивъ пись
мо, я долго былъ въ страшной нерешимости—
отложить окликъ или нетъ. Не знаю, худо или
хорошо я сделалъ, но решился не отклады
вать. Marie, моя добрая, моя милая Marie, у
вашихъ ногъ, рыдая, обнимая ваши колена,
целуя край вашего платья, умоляю васъ, спа
сите меня отъ горя и отчаяны, сделайте меня
вполне счастливымъ—пргезжайте; но решитесь
на это твердо, мужественно, проникнувшись
чувствомъ обязанностей, которыя налагаетъ на
васъ любовь, если вы любите меня. Что мне въ
вашемъ вынужденномъ решены? Оно убьетъ
меня, отравить мое счастье. Я и такъ давно
влеку какое-то тяжелое существоваше, которое
было прервано вашимъ святымъ, благоухан-
нымъ письмо
5
н> отъ 5 окт., а теперь оно опять
охватило меня своимъ холодными и слизисты
ми лапами. Вы страдаете сами, да зачемъ же
вы, бедный и милый другъ мой, страдаете безъ
достаточной причины? Заче-мъ пугаете себя