Background Image
Table of Contents Table of Contents
Previous Page  706 / 734 Next Page
Information
Show Menu
Previous Page 706 / 734 Next Page
Page Background

637

IV.

П Р И Л О Ж Е Н ! Е.

638

злодеи оказали отпоръ вашему намеренно,—

оно вдругъ ослабело, воля ваша исчезла, ха-

рактеръ спрятался, а любовь ко мне сказалась

больною; все святое," все ваше отлетало отъ

васъ,—и въ письме ко мне очутились только

слова, слова, слова, да ложь, ложь и ложь...

Ахъ, Marie, Marie! Пока дело шло о такихъ вы-

раженыхъ любви, какъ, напр., подарить кре-

стикъ и обязать меня носить его, перекрестить

и проч., вы были смелы и решительны. А какъ

дело коснулось до пожертвованы крошечку по­

существеннее, вы испугались белой горячки....

Что жъ ваша любовь ко мне, ваше чувство1?...

Робко же вы любите!... Вы говорите, если бъ вы

были сиротою, совершенно одинокою, вы ни ми­

нуты не поколебались бы ехать въ П. и не

испугались бы остаться два-три дня до вен­

чанья подъ одною кровлею со мною. Не верю,

Marie, решительно не верю. Есть положены въ

Жизни, для которыхъ не существуетъ условШ,

которыя не допускаютъ если бъ. Таково поло­

жены—любовь, особенно для женщины. Это ея

долгъ, обязанность, религы, и для женщины

нетъ ничего сладостнее, какъ всемъ жертво­

вать религш своего сердца. Любовь даетъ ей

силу творить великое и пристыжать своею си­

лою гордаго, сильнаго мужчину. Принести

жертву—еще делоне великое: великое въ томъ,

чтобы насладиться, обрести источникъ счастья

въ собственной жертве. Жертвы, делаемыя по

холодному долгу, часто убиваютъ (напр., ввер­

гая въ бёлую горячку); жертвы, совершаемый

по любви, даютъ счастье тому, кто приносить

ихъ. Иначе я не умею понимать ни любви, ни

самоотвержевы.

Вы на меня смотрите какъ на своего же­

ниха, т. е. какъ на человека, съ которыми вы

можете быть связаны навеки, но съ которымъ

вы еще не связаны навеки. Я совсемъ иначе

смотрю на наши отношены. Вы въ моихъ гла-

захъ давно уже жена моя, съ которою уже не

можетъ у меня быть разрыва. И поэтому я ду­

маю, что если, женившись на васъ, я буду

иметь право выписать васъ изъ-за тысячи

верстъ по первой надобности, то почему же

общество теперь не признаетъ моимъ этого

права.

Слушайте же, Marie, что я скажу вамъ те­

перь, и верьте—я не обманываю васъ—каждое

слово мое верно и честно. Вы пишите ко мне,

что въ М. можно обвенчаться скромно, словомъ,

какъ я хочу: это обстоятельство делаетъ то,

что

убгъжденгя

мои уже не помешали бы мне

прйхать въ М., но

обстоятельства,

это дело

другого рода, и клянусь вамъ Вогомъ и честью,

что, съ этой стороны,

пргпхать

въ М. я

никакъ

не могу,

какъ бы ни желалъ этого. Для васъ

(о, только въ трудный минуты моей жизни со-

зналъ я, какъ глубоко и сильно люблю я

васъ!)—я сделалъ бы это охотно, мне было бы

прытно пощадить вашу слабость и принесть

вамъ эту жертву, но это не въ моей власти,

по тремъ причинамъ, изъ которыхъ каждой

одной достаточно, чтобъ я и не думалъ о воз­

можности этой поездки.

Во-первыхъ, деньги.

Marie, ваше женственное тонкое чувство дели­

катности не допускаетъ меня до подробныхъ

объяснешй по части этой статьи. Поверьте мне,

что я скорее мотъ, чемъ скряга, и если ужъ я

заговорилъ о деньгахъ, какъ о препятствш, зна­

чить дело не шуточное. Впрочемъ, я и на деньги

шце не [посмотрелъ бы: несколько безсонныхъ

ночей и несколько дней тяжелаго труда впе­

реди не испугали бы меня, — хотя я знаю, вы

сами потомъ бранили бы меня за недостатокъ

откровенности по сей части. Во-вторыхъ, мои

отношены къ журналу и Краевскому. Оставить

JV» безъ статьи въ это время, въ то же время

поставивъ Краевскому въ необходимость до­

стать и дать мне 3000 р. денегъ. которыхъ онъ

мне не долженъ,—согласитесь, что если я былъ

бы такъ наглъ, то онъ могъ бы не быть такъ

уступчивъ. Видите ли, вы меня заставили же,

наконецъ, быть вполне откровеннымъ съ вами.

Я существую только „Отеч. Записками“, и боль­

ше ничемъ. Плату получаю не задельную, а

круглую, т. е. не по статьямъ, а въ годъ—

4500 р. Теперь я собираюсь просить его, чтобъ

онъ прибавилъ мне еще 1500 р., чтобъ я по-

лучалъ въ годъ ровно 6000 р., а въ месяцъ

500 р. По его же собственному расчету, намъ

съ вами, на столь, чай, сахаръ, квартиру, дрова,

двоихъ людей, прачку и проч. никакъ нельзя

издержать менее 250 р. въ месяцъ или 3000 р.

въ годъ: такъ нельзя же, чтобы столько же не

оставалось у насъ на платье и разныя непред-

виденныя издержки! Теперь сообразите сами:

какимъ образомъ я буду иметь безстыдство

просить у Краевскаго прибавки жалованья и

за это отпуска, т. е. права оставить одну книжку

„0. З.“,въ такое критическое для лсурнала вре­

мя, безъ моей статьи? Я ужъ не говорю о томъ,

что убедить Краевскаго, какъ и многихъ въ

Петербурге, въ томъ, что мне надо ехать въ

М., а вамъ нельзя ехать въ П., нетъ никакой

возможности,—такъ же, какъ нетъ никакой воз­

можности убедить иныхъ москвичей въ томъ,

что ничего нетъ худого ехать невесте къ же­

ниху, но что это далее хорошо, какъ знакъ ея

желашя сделать легкимъ тяжелый для обоихъ

шагъ. О третьей причине я писалъ къ вамъ въ

прошедшемъ письме. Документовъ у меня нетъ

и послать въ М. нечего. Если я пошлю универ­

ситетское свидетельство, мне потомъ не по чемъ

будетъ взять отъ части позволены на выездъ

и не съ чемъ будетъ остановиться въ трактире

(ибо, по моимъ убежденшмъ, остановиться у

вашего дядюшки я никогда и ни за что въ

Mipe

не соглашусь). Грамоту изъ Пензы я могу

получить завтра, но могу ее же получить и че-

резъ три месяца. Свидетельство о смерти отца

надо выхлопатывать, а когда же это? Въ Пе­

тербурге же, священникъ церкви института кор­

пуса путей сообщены венчаетъ меня но одному

университетскому свидетельству и больше ни­

чего отъ меня не требуетъ (а отъ васъ требу-

етъ—и то, когда вы пргЁдсте—метрическое сви­

детельство да позволены отъ вашего родителя),

и съ будущаго воскресенья (17 окт.) начинаетъ

оклики, для чего я вчера переслалъ къ нему

ваше имя, отчество и фамшшо. Получивъ пись­

мо, я долго былъ въ страшной нерешимости—

отложить окликъ или нетъ. Не знаю, худо или

хорошо я сделалъ, но решился не отклады­

вать. Marie, моя добрая, моя милая Marie, у

вашихъ ногъ, рыдая, обнимая ваши колена,

целуя край вашего платья, умоляю васъ, спа­

сите меня отъ горя и отчаяны, сделайте меня

вполне счастливымъ—пргезжайте; но решитесь

на это твердо, мужественно, проникнувшись

чувствомъ обязанностей, которыя налагаетъ на

васъ любовь, если вы любите меня. Что мне въ

вашемъ вынужденномъ решены? Оно убьетъ

меня, отравить мое счастье. Я и такъ давно

влеку какое-то тяжелое существоваше, которое

было прервано вашимъ святымъ, благоухан-

нымъ письмо

5

н> отъ 5 окт., а теперь оно опять

охватило меня своимъ холодными и слизисты­

ми лапами. Вы страдаете сами, да зачемъ же

вы, бедный и милый другъ мой, страдаете безъ

достаточной причины? Заче-мъ пугаете себя