310-311 / 338
299
Александра Лаухина-Холтобина
щины было муторно. Прощай её сумасшедшая любовь! Хватит
ли сил расстаться с ребёнком? Что это - благородная жертва на
алтарь безрассудной любви или жест милосердия? Откуда этот
карамзинский сентимент - и мужчины страдать умеют, - заста-
вивший поверить так безоглядно. Не вернее ли было бы ждать
от мужчины более решительных действий? И все-таки, как
она понимает Олега. Все передумала Анна, но то, что случи-
лось, она никак не могла предвидеть.
Однажды, возясь во дворе со своими крохами, она услыша-
ла разговор соседок о дорожной аварии, в которой погиб их но-
вый врач. Ночью его мотоцикл налетел на грузовую машину.
Анна ничего не могла представить страшнее этой беды.
Первым порывом было куда-то бежать, что-то делать, но отча-
яние и бессилие перед судьбой парализовало её волю. Вот что,
значит, найти неправильный выход из тупика, пользоваться
запрещёнными приемами. Как вынести такое одной, без люд-
ского сочувствия! Ведь благое её намерение при неминуемой
огласке сразу же обернется тяжким проступком. Вот перед ка-
кой сложной альтернативой она оказалась.
- Будь, что будет, - решила Анна после первого шока. - Я са-
ма воспитаю ребенка. Жаль, что Олег никогда не увидит его,
своё продолжение, свой удивительный след на земле.
Теперь, когда не стало отца, ожидание младенца казалось
Анне чем-то святым и праведным. И она ждала.
Маленький Олежек и непредвиденная Оленька родились
четыре месяца спустя на родине Анны, куда она выехала вско-
ре после случившегося несчастья. Накануне выписки из род-
дома ей сообщили, что её хочет видеть необычайно красивая
особа. В этих краях у Анны, было, много родни, но при виде
посетительницы она так растерялась, что подалась назад.
- Здравствуйте, Анна Васильевна, - поздоровалась женщи-
на, оказавшаяся Ниной Алексеевной Осевчевой.
- Как вы здесь очутились? - спросила, опомнившись, Анна.
Она давно смирилась со своим положением и не хотела уже
никаких перемен. И вдруг этот визит…
- За день до беды, - начала Осевчева, муж мне все рассказал.
Не скрою, объяснение было нелегким. Останься, он жив, не
298
Александра Лаухина-Холтобина
- Ну, хорошо, я рожу тебе сына, - невольно соглашалась
женщина под напором бесконечной мольбы, - А дальше что?
В глазах людей я стану не просто легкомысленной дурой… Все
будут умирать от любопытства: кто отец. А дойдет слух до Ни-
ны Алексеевны? Ты об этом подумал?
Еще бы. Ведь его так утомляет эта игра меж двух огней!
Призрачное, голубоватое пламя спиртовки и жаркий, ослепи-
тельный огонь костра, одинаково манящие и желанные. Но са-
мое главное теперь - ожидание сына. Он полюбит его, крошеч-
ного, беспомощного, своего собственного, похожего, возмож-
но, на тех славных двойняшек. А если на него? На родного от-
ца. Родной отец - это он? Но так ведь можно умереть от счас-
тья. А как Нина? Боже, как же он ненавидит эту вынужденную
конспирацию, которая лишь усугубляет вину перед женой.
- В чем я виноват? - горячо рассуждал Олег, обращаясь к
сложившей оружие Анне, - Хочу иметь сына, чего не дано мне
в супружеской жизни. Всё так понятно и естественно. Как
быть?
- Ах, ты мой без вины виноватый! - невесело откликалась
подруга. Когда же вероятность рождения малыша стала оче-
видной, она сказала:
- Не волнуйся, милый, что-нибудь придумаем. На худой
конец можно во всем признаться жене и выпросить пощаду.
Она любит детей?
- Предлагала взять из детского дома.
- Чужого - хорошо, но свой - лучше. Ты ведь знаешь, Олег,
о себе я не думаю и ничем не обольщаюсь, а ты должен быть
счастлив.
- Какое счастье без тебя и без сына?
- Без меня проживешь, а ребенка усыновишь, если захо-
чешь.
- Как, ты отдашь его мне?
- Я же сказала: если захочешь.
Сошлись на том, что перед декретом Анна переедет к своей
маме в соседний район. Ребенка Олег заберет из роддома и уе-
дет навсегда.
Летели дни. Приближалось время отъезда. На душе у жен-