312-313 / 338
301
Александра Лаухина-Холтобина
АЙ, ДА МУЗА
Из всех новогодних хлопот мне больше всего нравится по-
купка елочных украшений, этого сверкающего разноцветного
чуда. Что ж из того, что я взрослый мужчина? Именно, будучи
уже женатым человеком, я пристрастился ко всякого рода би-
жутерии. Да, да, в моем мужском туалете тоже немало разных
блестящих штучек, без которых я теперь не могу обходиться.
А виновата во всем любимая профессия музыканта. Дело в
том, что жена моя Муза, как и я, работает учителем пения. От-
сюда все и началось.
Вам никогда не приходилось бывать на репетиции детского
хора? Жаль. Ты им говоришь: "Внимание, ребята!". А они…
Именно после этой фразы эти непоседы приходят в такое буй-
ство, будто услышали что-то невообразимое. Словно они не
смогут вывести ни одной ноты, не повернувшись еще раз во-
круг своей оси и не выкрикнув последний реплики.
Вот тут-то моя Муза и разработала собственную методику, а
мне - ни слова. Собираясь на очередную репетицию, стала до-
полнять свой наряд каким-либо украшением: то золотистыми
колечками сережек, то изящными часиками на позолоченной
цепочке, то увесистой брошью с рубиновым глазком. Крас-
ный, фиолетовый, зеленый огонек всегда играл не шее, паль-
цах, груди. Шкатулка с семейными драгоценностями попол-
нялась недопустимо часто, зарплаты наши таяли, как дым, а
жена покупала все новые и новые аксессуары.
Зато после репетиций и концертов возвращалась домой ра-
достная и сияющая, вроде тех самоцветов, которые чуть не
свели меня с ума. Главное, что покупкам не было конца, по-
скольку каждый раз ей требовались другие дополнения. По-
том-то я узнал, что иногда это были самые обыкновенные
стекляшки.
Муза цвела от успехов на сцене: в последнее время на всех
конкурсах она со своими питомцами занимали первые места.
- Муза, опомнись, - ревниво укорял я ее как-то после оче-
редного триумфа, - ты видела, как дирижирует Вероника Ду-
дарова? В строгом черном костюме без лишних украшений.
- Жаль, что я не Дударова, а Муза Васильевна Рудавская, -
300
Александра Лаухина-Холтобина
знаю, как бы я поступила. Но теперь… Если Вы не передума-
ли… То есть, если позволите, я исполню просьбу умершего,
воспитаю его сына, как родного.
- Но я не знаю, - осипшим голосом пролепетала Анна.
- Понимаю, Анна Васильевна, сейчас все изменилось, все
уже не так, но Вам не справиться с такой оравой. А Олег так
хотел стать отцом. Сын будет законно носить его имя, фами-
лию, жить в его доме, в окружении отцовских вещей.
- Родись один ребенок, мне не о чем было бы и думать, - со-
противлялась Анна.
- Вот видите, продолжала просительница, - у Вас останется
девочка, а мальчик должен знать отца.
- Что Вы говорите? Каким образом? - не сдавалась мать.
- У нас есть любительские кинопленки, где муж живой и
здоровый.
- Боже мой…
- Есть записи, где он читает стихи и сказки.
- Кому?
- Его будет слушать сын.
- Все не то, не то…
- В ящике стола мне попался конверт - "Письмо сыну" с по-
меткой "Прочесть самому".
- Что же в нем?
- Узнаем, когда малыш научится читать.
Анна замолчала, обречено опустив голову. Она поняла, что
не может лишить сына того немногого, оставшегося ему от от-
ца. Да и покойный остался б доволен.
- Я прошу Вас подумать, - давил на уши такой настойчивый
рассудительный голос.
- Хорошо, я подумаю, - произнесла Анна, не находя иного
выхода из безнадежно запутанного житейского переплета.
1975