316-317 / 338
305
Александра Лаухина-Холтобина
"Уж не пропойцы ли какие, - перешел он на минорный тон,
- у ней хватит ума назвать и хорошего человека пропойцей.
Прочесть бы о них, да все некогда. И эти тоже хороши, - посе-
товал Сим Палыч на мужчин, толпившихся на одном из дво-
ров, - не могут хоть раз без меня обойтись".
- Вы уж извините, что опоздал, - обратился он к ним, - по-
ка лампу наладил. Вдруг ваша испортится, - добавил, видя как
огонь слизывает волосяной покров туши.
- А, Сим Палыч пришел, - обрадовались резаки. Дела у них
подходили к концу. Еще немного, и все - за столом.
На сковороде озорно стреляла печенка. Хозяин вручил бес-
сменному тамаде принесенную со двора и покрытую мелкой
изморозью бутылку. Сим Палыч уже схватил ее пониже гор-
лышка, приготовил ладонь-подставку, раскрыл было рот, что-
бы произнести тост, но вдруг услышал:
- Да вы что, мужики! Ведь ледяная она. Погрели бы.
Не любил тамада, когда бабы в подобной ситуации под руку
лезли, но хозяйки ослушаться не посмел и сунул пол-литра в ока-
завшуюся рядом лоханку с водой. Не успел он опомниться, как
рука его, словно поплавок, закачалась на поверхности от ощуще-
ния неимоверной легкости: дна в бутылке как не бывало. Несмо-
тря на утешения хозяина (есть, мол, еще и покрепче!), виновник
пол духом. Даже когда все ушли, он все сидел, заворожено глядя
на ладонь: "Ведь вот всякая ерунда, масло там или бензин, сверху
бы плавали, а от этой бестии и признаков не осталось".
- Что за вода-то тут была? - вдруг спросил он у хозяйки.
- Пойло это для коровы.
- А чистое пойло?
- А чего ему грязному быть? Корове в самый раз. А что? -
сказала хозяйка, увидя в руках гостя литровый ковш. Не отве-
чая ей, Сим Палыч зачерпнул из лохани и стал пить, не спеша,
но без остановки, будто боясь, что у него отнимут ковш.
- Сим Палыч, голубчик, неужели так и выпьешь все два ве-
дра? - испугалась хозяйка. Не реагируя на слова женщины, он
пил, отвлекаясь только, чтобы перевести дух. Вторую полови-
ну содержимого лохани глотал уже под задорные шутки не-
ожиданно оказавшихся здесь женщин:
304
Александра Лаухина-Холтобина
ЖИТЕЙСКАЯ ИСТОРИЯ
Что не говорите, а на мой взгляд, нравы села до сих пор от-
личаются от нравов города. Взять, к примеру, такое: односель-
чане непременно выделят среди всех одного человека, любим-
ца, и благоволят к нему до самой его кончины, прощая любые
грехи. Один берет трудолюбием, другой - добротой, а иного воз-
несут до небес ну просто, как говориться, ни за что, ни про что.
Так вот и взошел на пьедестал почета наш совхозный сторож
Серафим Павлович, прозванный для краткости Сим Палычем.
Без него на селе ни одна "печенка" не обходилась: режут ка-
банов - его зовут. А не звали - сам приходил, особенно на "вто-
рое отделение", считая это своим долгом. После всех хлопот,
когда на столе свиристит наисвежайшая жареная печенка,
Сим Палыч во главе застолья готовился к тосту. При этом он
бережно держит бутылку двумя руками: правой - пониже гор-
лышка, а левой - под дно. Затем широким жестом левой руки
просит пододвинуть посуду, а правой начинает разливать,
тщательно следя за уровнем влаги в стаканах, словно боясь и
не рискуя его нарушить, остаток выливает себе. (Не мелочить-
ся же, в самом деле).
- Да брось ты, Сим Палыч, докапай в свою, - поощряют его
мужчины, уставшие от ожидания.
Но на этот раз вышло как-то необычно. Рано утром Сим
Палыч вышел со двора, повел носом во все стороны. (Полчаса
назад он слышал визг поросенка). Кажется, справа потянуло
паленым. С паяльной лампой в руках, подобранной в утиль-
сырье на всякий случай, он направился на знакомый запах.
Сим Палыч был доволен собой. "Главное, что все уважают, -
размышлял он, - кроме разве Юлии. Та на народе ничего, а до-
ма - выдра. Ну что ей до моих кавказских тостов? Это же луч-
ше, чем ругательства. Или говорит, чтобы у меня в горле водка
закипела. А за что? В домашнем хозяйстве я, можно сказать,
просто рационализатор. Помню, в дождь, при посадке карто-
феля, соседи лопаты побросали, а я? Разложил семена рядка-
ми по пашне и - раз их пяткою в землю. Не угодил. Молчи, го-
ворит, засмеют. Да еще каким-то Гуинпленом и Квазимодой
обзывает. Узнать бы, что это за "красавцы".