306-307 / 338
295
Александра Лаухина-Холтобина
Мужская стать, русая, волнистая шевелюра, загадочный
взор темно-серых глаз с затаившейся в них синевой легкой гру-
сти. Это Олег Витальевич. Нина Алексеевна вовсе очаровыва-
ла с первого взгляда, черты лица ее были не просто правиль-
ные, а точеные, как у изящной импортной куклы. Темные бле-
стящие волосы, никогда не знавшие перманента, лежали есте-
ственно и привычно, собираясь сзади в тугой, перевитый жем-
чугом узел. Ее брови походили на два тонких крылышка паря-
щей в вышине касатки, а губы - три алые спелые земляники,
уложенные в прелестный сладкий натюрморт: две ягодки свер-
ху и одна, продолговатая, - внизу. Терапевт Осевчева напоми-
нала прекрасную Натали Гончарову. Но ту все знали лишь по
портретам, а здесь перед больными сидела живая красавица, с
приветливым блеском в карих глазах и терпеливо выслушивала
их жалобы на здоровье. Необычайно яркая внешность нович-
ков вызывала у местных жителей невольный повышенный ин-
терес к их личной жизни.
Как выяснилось, стоматолог Осевчев имел десятилетний стаж
работы где-то под Харьковом. Еще студентом женился на Нине,
сестричке из зубного кабинета, где проходил практику. Несколько
лет провели в напрасном ожидании наследника, после чего жена
поступила на стационар мединститута. И вот они здесь, толькоНи-
на уже не медсестра, а врач-терапевт и заведующая амбулаторией.
- Скажи, Олег, ты не жалеешь, что приехал сюда? - спроси-
ла как-то Нина, затевая серьезный разговор.
- Садовник всегда должен быть подле любимой цветущей
розы, - попробовал отшутиться супруг.
- Все, что цветет, должно когда-нибудь приносить плоды -
грустно заметила женщина, - нельзя же цвести вечно.
- Она подошла к мужу и заглянула в глаза. А, увидев в них
налет затаенной печали, природу которой знала давно, ти-
хонько попросила:
- Давай возьмем мальчика из детского дома, похожего на
тебя.
- А почему не девочку, похожую на тебя? - ответил Олег,
нежно вглядываясь в жену: не обидеть бы неосторожным сло-
вом.
294
Александра Лаухина-Холтобина
ЖИТЕЙСКИЙ ПЕРЕПЛЕТ
Длинный поезд, напоминавший растянутую ливинскую
гармошку, с большим опозданием подкатил к тихой безлюд-
ной станции. На высокую бесперронную платформу из обще-
го переполненного вагона выпорхнули двое неприхотливых
пассажиров. Тяжелых вещей при них не было, встречающих
тоже. Казалось, никому нет дела до их приезда.
Как бы не так. Пока они, на чем бог послал, добрались
до райцентра, там все уже знали, что приехали новые медики.
Когда-то для районной больницы не нашлось в центре подхо-
дящего помещения, и ее разместили в бывшем помещичьем
особняке, переделанном под современные нужды, в семи кило-
метрах отсюда. В здешней же амбулатории, приютившейся в
приспособленном купеческом доме, врачебные должности поч-
ти всегда пустовали. То ли место не нравилось, то ли врачи при-
ходились не ко двору, только надолго они здесь не задержива-
лись, а больные довольствовались услугами лишь среднего мед-
персонала. Поэтому приезда очередного доктора ждали с таким
нетерпением, словно всем грозило поголовное вымирание.
И вот он и тут как тут.
- Они, эти хвори, будто чуют, что лечить их некому, -
рассуждали односельчане, обрадованные хорошей вестью, -
Теперь полегчает.
- А верно ли, что приехали?
- Это точно. Муж и жена.
- Супруги, значит?
- Стало быть, так.
- Молоденькие, небось?
- Вроде, в возрасте.
- Ишь ты. Тогда, не хитро, и побудут…
Народ угадал. Супруги Осевчевы твердо решили: пора приби-
ваться к берегу. Молодые и видные, дипломированные специа-
листы Нина Алексеевна и Олег Витальевич были к тому же на
редкость красивой парой. Люди сразу повалили к ним валом.
Надо признать, что иногда они шли не только подлечиться, но и
поглазеть на них вблизи, как на живописные картины в Третья-
ковке.