244-245 / 338
233
Александра Лаухина-Холтобина
месяцев жила в обычном сыром погребе, т.к. фашисты выгнали
их из дома, не пощадив даже детей. Из человеческого жилья
они сделали конюшню для своих ухоженных лошадей. Двое
старших сыновей Виктор и Павел были подростками, но уже
работали связными у наших партизан. Ребята получали от них
задания (сколько немецких машин проходит через город,
сколько самолетов пролетает и в каком направлении и т.д.), со-
бирали эти сведения и переправляли в партизанский отряд. Но
однажды они допустили какую - то ошибку, конспирация была
нарушена, за что Павел чуть не поплатился жизнью. Когда све-
кор Марии Максимовны вышел во двор, то увидел, что фашист
наставил на Павлика винтовку и приготовился к выстрелу. Све-
кор закричал: "Убей лучше меня, но не тронь ребенка!" Во вре-
мя этой шумихи мальчик скрылся и остался жив. Все это мате-
ри надо было пережить. Потом сыновья уехали на постоянное
местожительство в Сибирь.
- Зато остальные рядом, - стараюсь отвлечь её от грустных
воспоминаний.
- Это правда. Володя, совсем рядом, а Николай и Надежда -
в Москве, тоже близко, часто наведываются. У Нади здесь дочь,
а моя - внучка Ольга с семьей живет. Когда-то я Олечку выходи-
ла, - в Москву нянчить приезжала. Она мне как-то говорит: "
Бабушка, ты за мной за маленькой ухаживала, теперь я за тобой
ухаживаю". Внучка мне во всём помогает: и жильё убрать, и
продуктов купить. Ещё правнучка Ксюша приезжает из Харь-
кова на каникулы. Частые гости - Руслан с Андреем. А всего - то
у меня - 8 внуков. Маловато, конечно, да теперь время такое,
много детей не бывает.
Вот такая она обоянская долгожительница, рукодельница,
оптимистка. Со слов её дочери Надежды Васильевны, долголе-
тие её мамы основано на страстной любви к жизни, детям, при-
роде. Её трудолюбие и увлеченность любимым делом придают
ей силу и продляют года.
- Судьбой своей довольна, на жизнь не жалуюсь, дети не за-
бывают - что ещё нужно? - сказала она мне на прощанье, обво-
дя глазами свою комнату.
Чистота, уют, на столе букет из оранжево-золотистых цветов
232
Александра Лаухина-Холтобина
- Я поняла, что наука о старении - геронтология - ей неизве-
стна, и она прекрасно обходится без неё. Более того, мне вовсе
не нужно было "нажимать" в беседе на возраст Марии Макси-
мовны. Она его пока особенно не чувствует.
- А эти скатерти Вы давно вяжите? - любуюсь красивой ска-
тертью на столе.
- Я смолоду - рукодельница, с гордостью отвечает Макси-
мовна, - Наверно, в маму пошла. Она у меня была портнихой,
на машинке шила. И лет в семь меня научила. Я тогда еще Ма-
русей Климовой звалась. У мамы нас девять было, всех обшива-
ла, а я ей помогала. Отец тоже был мастер на все руки.
- Значит, и шить любите? - интересуюсь я.
- Да. Я тоже всю свою семью обшивала. Свёкор мне машин-
ку купил. Ни одной тряпочки не пропадало, все экономила. А
когда дети пошли, то и вовсе. Мальчикам одежда от одного к
другому переходила.
Беседуя, она куда-то отходила, что-то поправляла, потом по-
лезла в шкаф и достала оттуда связанную своими руками ска-
терть. Яркую, узорчатую, совсем еще новую. Еще одну она
только вязала из большого мягкого клубка. Такого же производ-
ства салфетки лежали на тумбочках, на креслах.
- Много и раздарила, - подытожила Максимовна показ сво-
ей экспозиции.
- Мария Максимовна, - спрашиваю, - и грамоте учиться
пришлось?
- В ликбез ходила и так научилась, что и письма пишу, и кни-
ги читаю.
- И пятерым детям образование дали, - подсказываю я.
- А то, как же. Трудно нам было, но помогала сестра. Зато те-
перь, как хорошо, когда они все образованные. Николай вон
врач и строитель, Владимир - инженер, и у Надежды за плечами
два института.
- Вы еще забыли рассказать о старших, Викторе и Павле, -
напоминаю я.
- Как же я могу о них забыть? Сейчас расскажу.
И Мария Максимовна поведала мне такую историю.
1943 год. Оккупация. Немцы в Обояни. Их семья несколько