721 / 734
667
668
п и с
когда русское дворянство обратится въ буржу
азно. Польша лучше всего доказала, какъ креп
ко государство, лишенное буржуазш съ пра
вами. Странный я челов'Ькъ! Когда въ мою го
лову забьется какая-нибудь мистическая неле
пость, здравомыслящимъ людямъ редко удается
выколотить ее изъ меня доказательствами: для
этого мне непременно нужно сойтись съ ми
стиками, шэтистами и фантазерами, помешан
ными на той же мысли,— тутъ я и назадъ. Ве-
руюнцй другъ и славянофилы наши оказали
мне большую услугу. Не удивляйтесь сближе-
нш: лучпне изъ славянофиловъ смотрятъ на
народъ совершенно такъ, какъ мой вёруюнцй
другъ; они высосали эти понятш изъ еощали-
стовъ и въ статьяхъ своихъ цитуютъ Жоржа
Занда и Луи Влана. Но довольно объ этомъ.
Ь
М
А.
Дело объ освобождеши крестьянъ идетъ, а впе-
редъ не подвигается. На-дняхъ прошелъ въ го-
сударственномъ совете законъ, позволяющей
крепостному крестьянину иметь собственность
съ позволенья своего помещика. Черезъ годъ
снимутся таможни на русско-польской границе.
Переделывается, говорятъ, тарифъ вообще. Когда
будете писать Герцену, крепко кланяйтесь отъ
меня Наталье Александровне и Марье Эеодо-
ровне. Тургенева обнимаю и мыслью, и руками.
Слышалъ я, дела его плохи, и живетъ онъ чортъ
знаетъ где и чортъ знаетъ зачемъ, и по всему
этому и представляется мне какимъ-то миеомъ.
Усталь диктовать, а потому и говорю вамъ:
прощайте, мой благоутробный и не мистически,
а рацюнально обожаемый другъ мой Павелъ
Васильевичъ!
>