181 / 200
Таким образом, наши хождения в тюрьму с передачами
прекратились. Но немцы опять сами часто проведывали
нас •— все надеялись застать Олега или брата.
Двадцать пятого января они не пришли. Я забеспокои
лась. То я страшилась, когда они приходили, теперь я жда
ла их. Приходят — значит, ищут. Не пришли — значит, на
шли.
Я кинулась в полицию.
Дежурил молодой, неопытный полицейский. Он, види
мо, был в курсе дела молодогвардейцев, но не знал
подробностей и фамилий. И я, чувствуя, как ,у меня холо
деют руки и-ноги и все плывет перед глазами, решилась
спросить:
— Кошевой и Коростылев... есть у вас?
Полицейский, позевывая, обошел все камеры, выкрики
вая фамилии сына и брата. Никто не отозвался. Я ушла.
Но тревога продолжала сушить мою душу. И я не обману
лась.
Двадцать девятого января, к концу дня, к нашему дому
подъехали сани, запряженные тройкой лошадей. В кварти
ру вошли жандармы и полицейские во главе с Захаровым,
все пьяные. Захаров крикнул:
-—• А ну, давай одежду сына — все, что есть! Да живей
у меня!
Я ответила:
•— Дома не осталось одежды. Всю ее уже забрала по
лиция.
Захаров презрительно прервал меня:
— Ну, -ну! Это такая же правда, как то, что ты не знала,
где твой сын.
— И не знала, — ответила я, чувствуя, как пол уходит
из-под ног, — и сейчас не знаю.
— Ничего, зато мы знаем.
Я смолчала. Я все еще надеялась, что он обманывает
12 Повесть о с мне
177 —