104-105 / 338
102
103
Александра Лаухина-Холтобина
Александра Лаухина-Холтобина
ся, хотя на первых порах она нормально справлялась с работой
пчеловода. Но 5-го декабря пришли фашисты, и все пошло пра-
хом. Наши ульи стояли на зимнем хранении с хорошим запасом
меда на зиму.
Пчеловодный инвентарь по-хозяйски сложили до следующе-
го лета. Но наши любимые пчелки лета больше не дождались.
Фашисты очень любили мед. Одного сорокалитрового жбана им,
конечно, было мало. Растащили в два счета. Когда опустел жбан,
они решили попробовать медок сотовый, т.е. разграбить живые
ульи. Не пощадили живых существ. На страшном морозе они об-
ливали их ледяной водой из колодца и, непомерно счастливые,
уносили тяжелые рамки с запечатанными медовыми сотами.
Когда грабиловка кончилась, мародеры еще долго ходили и
спрашивали:
- Матка, мед е?
- Меда нет, - буркала мама, - есть другое…
И мамуля вставляла в диалог слово из ненормативной лекси-
ки. Не понимая по-русски, фашисты часто повторяли это слово.
Маминойшутке аплодировало все село, и ее смелости: а вдруг бы
кто-нибудь перевел эту крамолу.
В конце концов мы решили сжечь весь пчелиный инвентарь,
висевший на стенах, чтобы не разжигать фашистские аппетиты.
Надежно спрятанный пятилитровый горшок меда они не на-
шли. После мама раздавала этот мед больным детям.
Но позволю себе перейти от меда снова к любимым насеко-
мым. Они меня тоже любили и редко жалили. Несколько укусов,
упомянутых ранее, являются, пожалуй, рекордным числом, и
они не принесли мне никакого вреда. Пчелиный яд на меня ни-
как не действовал: ни боли, ни опухоли после укуса не наблюда-
лось. Это была, так сказать, последняя схватка с роящимися пче-
лами, и я улыбаюсь, вспоминая этот бой с целой армией.
Но встретиться именно с роем мне пришлось два раза уже в
Обояни. Расскажу. Однажды, очень давно, я сидела на скамеечке
у родных Лаврентьевых. Конечно, к тому времени я совершенно
забыла о встречах с пчелами, тем более с целыми роями. Вдруг до
меня откуда-то сверху стали долетать знакомые звуки отдельных
особей. Я посмотрела вверх и сразу поняла, что это за шум. Кто-
то прозевал роение, и пчелки летели теперь в поисках пристани-
ща. Ясно, что таким зрелищем долго любоваться не станешь, я
тоже поспешила ретироваться в глубь двора.
Второй случай произошел у нас дома. Я работала на огороде.
Стою у белого налива, отдыхаю в тени яблони. Но вдруг что-то
изменилось вокруг. Шум какой-то. Уж не в ушах ли? А когда по-
явились отдельные пчелиные разведчики, поняла, что снова рой.
Прислушиваюсь, а жужжание все ближе. Стою и жду, пока бегле-
цы приблизятся к яблоне.
А их, маленьких смельчаков, становится все больше. Нет, ду-
маю, мне пора. А то остановят свой выбор на белом наливе, тог-
да мне не сдобровать.
Когда шум достиг своего апогея для слуха, я потихонечку уда-
лилась. Да что ж это такое? Живу в Обояни полстолетия, и никто
никогда не похвастал, что видел летящий рой. Меня же они пре-
следуют, будто помнят меня, ту настырную девчонку из Плоско-
го. И так приятно мне было услышать этот специфический шум
от пчелиного жужжания: такой ровный, мягкий и мирный. Я его
никогда ни с чем не спутаю.