36 / 200
Начал его Олег рано. На первых порах все там было
по-детски наивно; с годами записи в дневнике стали для
него необходимостью, как беседа с верным другом и неиз
менным помощником.
С раннего детства у Олега были свой столик и этажер
ка, полная книг, разные папки, «секретные» тетради; все
это он берег пуще глаза и никому не позволял нарушать
порядок.
Таких записей и стихов накопилось у сына немало. Когда
начался арест молодогвардейцев, Олег был вынужден все
это сжечь.
По его приказу долго бросали мы с бабушкой в печку
тетрадки со стихами, папки, записи — все, что Олег собирал
с такой любовью. Серый легкий пепел остался от всего
этого, да и тот мы развеяли по ветру...
Д Р У Ж Б А
Олег любил все веселое, красивое, праздничное.
Под Новый год мы вместе с ним украшали елку. Когда
к нему приходили товарищи, я тоже принимала участие в
их играх: переодевалась в деда-мороза, декламировала
стихи, рассказывала сказки.
Как-то раз, на одной из таких шумных елок, когда това
рищи сына ушли, я присела на диван отдохнуть. Было очень
поздно. Догорая, потрескивали на елке свечки. Глаза ели
пались...
Олег тихо сел на диван, прижался ко мне:
—- Мамочка, расскажи мне, как ты была маленькой.
Все, все расскажи! Как было...
Он просил ласково и настойчиво. Я начала рассказы
вать, забыла про усталость и увлеклась сама.
—
32
—