33 / 76
— Брось! Ну, тебя говорю брось. Не ребенок чай... И по
вернувшись лицом к стене Илья замолчал-
Все как ошеломленные стояли.
— Человек с‘ёл человека?!! Отец с‘ел сына!..
■— Мать-то где... Мать? спросил Илья-
— Незнаю! Сказывают ушла за хлебом и не воротилась-
' — Ну, а отец как же? Что это он надумал?
— Отец? Отец ночью взял топор и зарубил Лешку, а
когда комиссия Помгола обследовала, отца-то и накрыла.
— А теперь где он?
— Заарестовали его и в город наладили с конвоем. Я
был в городе на суде. Отца спросили: признает-ли он свое
преступление? А он вытаращил глазища, да как заорет: Хлеба
дай мне, хлеба дай судья не то с‘ем тебя как Лешку... И бро
сился на судью. Ну, понятно, отца связали и отправили в
больницу. Сумасшедшим' доктор-то признал-
— Товарищи!
Все оглянулись. Позади стоял командир батальона. Он
незаметно вошел в батальон и слышал все происходившее.
— Товарищи, продолжал командир... Поволжье вы
мирает. Помощи не откуда ждать,.. Если мы...
Командир не окончил со всех Сторон заорали:
Помогнем!..
— Так вот, товарищи, давайте возьмем в каждый взвод
по одному голодному мальчишке, а каждый день отчислять
будем половину хлебного пайка Поволжью.
Предложение командира было принято единогласно.
Илья очнулся и встал. Да все было! Но плохо верится,
что все это было наяву, а не во сне... За окном со всем стем
нело. Дождь перестал. Собака ласкаво виляла хвостом и
лизала руки. В комнате было тепло и уютно, а на полу ва
лялся нетронутый собакой большой, серый кусок сытного,
пахнущего полевым простором, хлеба.
>